Поэзия и проза

Поэзия и проза

ПОЭЗИЯ и ПРОЗА - соотносительные понятия, употребляемые в смысле стихов и прозы, т. е. стихотворных и нестихотворных произведений художественной литературы, или в смысле противопоставления художественной литературы вообще (поэзия) литературе научной, публицистической, в основном стоящей вне искусства (проза).
Слово «поэзия» происходит от греч. poieo = творить, создавать, строить, созидать; poiesis (поэзия) = создание, творение, произведение. В применении к словесным произведениям этот первоначальный смысл слова подчеркивает момент творческий, созидательный, момент словесной обработанности, искусности. Отсюда термином «поэзия» следовало бы назвать произведения искусства. Так оно и стало в дальнейшем, когда слово «поэзия» получило более широкое значение художественной словесности вообще. Это широкое значение совпадает с буквальным, этимологическим смыслом слова, и поэтому следовало бы считать первоначальное понимание поэзии как стихотворных произведений слишком узким. Однако значение слов исторически своеобразно и исторически изменчиво. Древние греки классической эпохи понимали под словом «поэзия» преимущественно именно стихотворные произведения; поэтому они называли человека, который сочинял стихи, поэтом. С понятием художественного творчества в слове у них неразрывно соединялось представление о ритмически организованной речи, о произведении, обладающем соразмерной длительностью своих элементов. В дальнейшем греки выдвинули понятие стиха (stixos = первоначально ряд, строй, затем строчка, стих), противополагая ему речь, ритмически неорганизованную. Древние римляне, наследники и продолжатели греческой культуры, стали потом называть ее прозой.
Слово «проза» происходит от латинского прилагательного «prosus» = вольный, свободный, движущийся прямо (от prorsus = прямо, вперед). У Квинтелиана встречается выражение «oratio prosa», у Сенеки - просто «prosa» для обозначения речи свободной, не связанной ритмическими повторениями. В противоположность прозе римляне называли стихами - versus - речь, которая распадалась на соизмеримые интонационные ряды, к-рая интонационно как бы возвращалась к исходному моменту (versus = первонач. оборот, обращение, затем - ряд, строчка, стих), от глагола vertere - вертеть, вращать; отсюда в дальнейшем франц. le vers - стих, польское - вирш, слово, употребительное и у нас в XVII-XVIII вв. Но интонационной свободной необратимостью отличались не только художественные произведения, не распадающиеся на стихи, но и произведения ораторские, политические, затем научные. В сознании древних римлян еще только возникало ясное разграничение поэзии и риторики, публицистики. Отсюда термин «проза» и получил в дальнейшем более широкое значение всякой ритмически неорганизованной литературы, а в сопоставлении с термином «поэзия», в более позднем и тоже широком его смысле, - значение литературы нехудожественной, не входящей в состав искусства. В то же время сохранилось и первоначальное узкое значение этих терминов, которое придавалось им в древнем греко-римском культурном мире.
Возникновение у древних греков узкого понятия поэзии как ритмического словесного искусства было не случайным и не произвольным, а исторически обусловленным. Оно определялось той стадией развития художественной словесности (поэзии), на к-рой последняя находилась в древнегреческую историческую эпоху. В те времена поэзия хотя и давно уже вышла из своей первоначальной непосредственной связи с трудовыми процессами, с другими искусствами и другими идеологиями, но все же сохраняла в себе остатки и пережитки этой связи. В эпоху первобытного синкретизма художественное слово возникало на основе производственных действий и движений и развивалось в тесном единстве с музыкой и пляской. Поэтическое произведение возникало непосредственно в процессе первобытных трудовых отправлений и исполнялось затем в обрядовом, песенно-плясовом действии первобытного племени по поводу тех или иных событий экономической жизни (охота, война, жатва, весенний выпуск стада и т. д.). Это трудовое или обрядовое действие было обыкновенно приподнято, выразительно, эмоционально насыщено и по самой своей сущности - ритмично; оно сопровождалось восклицаниями, криками, ритмическими телодвижениями. Отсюда и словесная ткань песни обладала неизбежно ритмической соразмерностью. В своем былом единстве с трудом, с пляской и музыкой поэзия приобрела песенную ритмичность, состоящую в соизмеримой длительности звуков и тактов. Выделившись постепенно исторически в особое самостоятельное искусство, поэзия долго обнаруживала следы этой былой своей связи, надолго сохранила тяготение к ритмичности, которое поддерживалось и обновлялось и другими социальными условиями ее исторической жизни.
Когда возник героический эпос, к-рый был особенно развит в древней Греции (Гомер), поэмы исполнялись обычно под музыкальный аккомпанемент и заключали в себе своеобразную сказовую мелодику с элементами ритма. Идейное содержание всех этих первоначальных жанров поэзии сообщало ей большую выразительность, поддерживавшую ее тяготение к ритму. Это была поэзия возвышенная, патетическая, полная героических чувств. Довольно существенное значение здесь имело также устное бытование поэзии, вызванное в древние, а в значительной мере и в средние века слабым развитием письменности (то же и в фольклоре нового времени). В своем устном бытовании и устной передаче из поколения в поколение поэзия тяготела к известной словесной завершенности, прибегала к законченным и хорошо запоминающимся лирическим и повествовательным формулам - зачинам, рефренам, концовкам, единоначатиям, синтаксическим loci communis всякого рода, которыми подчеркивалась и поддерживалась ритмическая структура произведения.
Когда греческие, а затем в свое время средневековые поэты стали записывать свои песни, трагедии и поэмы, стали сочинять свои элегии, оды и эклоги, они сохранили в них тяготение к ритму, записывая текст своих произведений интонационными рядами - стихами. Поэзия оказывалась синонимом стихотворения, поэт - стихотворца, а древнегреческий термин «поэзия» сохранил в себе это узкое исторически закономерное значение. Рядом с этим в греческой литературе (устной словесности) существовала и художественная проза, существовали мифы, предания, сказки, комедии. Но пережитки первобытного синкретизма имели для этих жанров обратное значение: для древних греков миф был явлением не столько поэтическим, сколько религиозным, предание и сказка - историческим или бытовым; а если сказка или комедия и воспринимались поэтически, то они не считались большими и значительными жанрами, их и не называли поэзией.
Ко второй половине средних веков положение стало постепенно изменяться. Вместе с разложением сначала античного, а затем и феодального общества разлагаются постепенно поэма, трагедия, ода. В связи с развитием торговой буржуазии, ее культурным и идейным ростом, на основе культуры больших городов все больше растут и развиваются прозаические жанры, к-рые когда-то играли второстепенную роль и сливались в античном сознании с литературой нехудожественной, с преданиями, публицистикой, ораторством. Возникают повесть, новелла, вслед за ними складывается роман, к-рому суждено было стать ведущим жанром нового времени. Старые поэтические жанры, игравшие основную роль в литературе феодализма и рабовладельческого общества, постепенно теряют свое основное, ведущее значение, хотя отнюдь не исчезают из литературы. Однако новые жанры, играющие основную роль сначала в буржуазных стилях, а затем и во всей литературе капиталистического общества, явно тяготеют к прозе. Художественная проза начинает оспаривать у поэзии руководящее место, становится рядом с ней, а еще позднее, к эпохе расцвета капитализма, даже оттесняет ее. К XIX в. писатели-прозаики, новеллисты и романисты, становятся наиболее заметными фигурами в художественной литературе, давая обществу те большие типические обобщения, к-рые в эпоху торжества поэзии дали создатели поэм и трагедий.
Но это господство тяготеющих к прозе повествовательных жанров в эпоху торжества буржуазных стилей исторически относительно и ограниченно. Помимо того, что и в эпохи ведущего значения прозы поэзия продолжает беспредельно господствовать в лирических жанрах, в определенные исторические моменты в художественных стилях и литературных направлениях различных классовых групп начинают преобладать именно поэтические жанры (как лирические, так и эпические и драматические). Это бывает преимущественно тогда, когда тот или иной стиль или направление отличается напряженностью, возвышенностью, патетичностью, вообще той или иной эмоциональной насыщенностью своего идейного содержания. Так бывало почти всегда в эпохи господства литературного классицизма с его словесной патетикой и моралистической тенденциозностью. Представители классицизма XVII в. во Франции (Корнель, Расин, Буало и др.) и в России (Ломоносов, Сумароков, Херасков, Княжнин и др.) в стихах писали свои высокие трагедии, поэмы, сатиры, утверждающие абсолютную дворянскую монархию, принципы власти, ранга и сословной чести.
Еще большее тяготение к поэзии мы встречаем у представителей романтизма. Так было напр. в России в начале XIX в., когда сентиментально-романтическая поэзия Жуковского стала центром целой школы и вызвала множество подражаний. Так было в Англии в эпоху Байрона и Шелли и в Германии в эпоху Sturm und Drang’а. Наоборот, художественный реализм обнаруживает большое стремление к прозе. Это не означает конечно того, что в творчестве писателей-реалистов отсутствуют стихотворные поэтические произведения. Создается реалистическая поэзия. Так, в начале XIX в. Пушкин, Лермонтов и др. поэты, переживая периоды романтики, создали ряд блестящих поэм («Цыганы», «Демон», «Войнаровский» и т. д.), а затем, переходя к реализму, облекали в стихотворную форму свои драматические произведения, даже свои первые новеллы и романы - традиция поэтического творчества сказывалась и здесь («Граф Нулин», «Домик в Коломне», «Евгений Онегин» Пушкина, «Казначейша», «Сашка» Лермонтова). То же мы видим в творчестве Некрасова и некоторых других революционных поэтов 60-х гг., к-рые наряду с гражданской лирикой создали и ряд поэм и стихотворных повестей, полных напряженной гражданской патетики. Следует напомнить также творчество Г. Гейне, ряд пьес Г. Ибсена, поэмы Вл. Маяковского, Д. Бедного и т. д.
Однако эмоциональная насыщенность содержания не всегда приводит писателя к созданию стихотворной поэзии в прямом и узком смысле слова. Иногда приподнятость настроений оказывается уделом писателя-прозаика, и он явно выходит тогда за границы прозы, не прибегая однако к стихам, создавая то, что называется обычно ритмической прозой, или «стихотворением в прозе». Примерами могут служить романтические страницы из «Вечеров» Гоголя, «Senilia» Тургенева, «Путешествие на Гарц» Гейне, «Заратустра» Ницше, «Симфонии» Белого, некоторые рассказы Бабеля и т. п. Все эти явления показывают, что границы поэзии и прозы не абсолютны и что между ними существуют постепенные переходы. Однако в большинстве случаев в литературных стилях и направлениях существует отчетливое преобладание поэзии или прозы. И если это относится к господствующим литературным стилям данной эпохи, то и вся литература эпохи оказывается или под знаком поэзии или под знаком прозы. Так например вся история русской литературы от начала XVIII в. и до наших дней заключает в себе очень ярко выраженную смену поэтических и прозаических эпох.
Итак, отличие поэзии от прозы не является моментом только внешним, узко-формальным, внося вместе с особенностями формы - поэтической или прозаической - известное своеобразие и в выражение идейного содержания. Романтическая приподнятость, гражданская патетика, лирический подъем, моралистический пафос, словом - эмоциональная насыщенность содержания, составляют существенное свойство поэзии, отличающее ее от прозы. Особой группой поэтических жанров являются формы так наз. «развлекательной», «легкой» поэзии (шутливые поэмы, застольные песни, эпиграммы и т. п.), где эмоциональная окраска выражается в настроениях веселья, шутливого юмора и т. п. С эмоциональной окрашенностью содержания в поэзии связано и то преобладающее значение, к-рое получают в поэзии средства выразительности. А одним из самых сильных и существенных средств выразительности, активно воздействующим на сознание слушателя, является ритм. Отсюда ритмическая организованность оказывается постоянным и существенным свойством поэзии. «Говорить стихами, - замечает Гюйо, - значит самой мерностью своей речи как бы высказывать: я-де слишком страдаю или слишком счастлив, чтобы выразить то, что я чувствую, обыкновенным языком ». В связи с этим язык поэзии отличается большей отдаленностью от обыденной речи, чем язык художественной прозы.
Поэтический ритм вообще состоит в наличии и повторяющемся соотношении каких-либо элементов речевой интонации. Такими элементами ритма может быть: долгота опорных звуков в слогах слова, как в песенном стиле и в раннем греческом стихосложении; или акцент на опорном звуке слога, как в стихе силлабическом; или же акцент на ударных звуках слова, как в стихе силлабо-тоническом и «свободном». Соотношение ритмических единиц выражается их количественным сочетанием в определенные группы, которые тем самым оказываются более крупными единицами ритма. И стих и ритмическая проза отличаются наличием таких больших и малых единиц. Неритмическая проза их не имеет. В стихе большой ритмической единицей является стихотворная строка, которая отделяется от предыдущей и последующей паузой, ударением, а нередко и повторением звуков (рифмой) и к-рая может не совпадать в своих границах с фонетическими предложениями речи, ограниченными синтаксическими паузами. Случай такого несовпадения называется «переносом» (enjambement): например при появлении Онегина Татьяна «Летит, летит; взглянуть назад Не смеет; мигом обежала Куртины, мостики, лужок». Постоянная обязательная пауза в конце строчки, имеющая совершенно независимое от членения фразы ритмическое значение, называется «константой» и является основным отличительным признаком стиха по сравнению с ритмической прозой. В ритмической прозе такой самостоятельной паузы нет; там большой ритмической единицей является обычно фонетическое предложение, т. е. смысловая часть фразы, ограниченная смысловыми паузами. Поэтому стихотворные строчки являются точно соизмеримыми единицами, заключающими в себе строго определенное число слогов (в силлабическом стихе - см. сатиры Кантемира), или стоп (в силлабо-тоническом - см. поэзию Пушкина, Некрасова, Брюсова), или ударений (в тоническом - см. поэзию Маяковского). В прозе длина фонетических предложений только приблизительно одинаковая; предложение может заключать в себе разное количество словных ударений, число которых обычно варьируется (напр. «Чуден Днепр / при тихой погоде, / когда вольно и плавно / мчит сквозь леса и горы / полные воды свои»).
Ритмическая организованность в стихе следовательно гораздо выше, чем в прозе. Высокая эмоциональная насыщенность поэзии неизбежно определяет ее тяготение к стиху. Выразительность поэтического произведения достигается однако не только средствами ритма, но и другими интонационно-синтаксическими средствами. Эмоционально насыщенный, выразительный язык поэзии изобилует обычно такими интонационными фигурами и такими словосочетаниями, которые сравнительно редко встречаются в языке прозы. Таковы фигуры восклицания, обращения, перечисления, повторения, инверсии, единоначатия, градации и т. д., причем все эти интонационно-синтаксические средства имеют в поэзии особое значение, выражают не столько ход повествовательной мысли, сколько приподнятость идейного настроения автора. Вследствие своеобразной организации своей художественной речи, претендующей прежде всего на выражение, поэт дает более сжатый и условный изобразительный рисунок, в к-ром намечаются только отдельные, наиболее яркие и существенные для него черты, как бы замещающие собой всю полноту реальности изображаемого, которую слушатель воспроизводит и дополняет в своем художественном воображении. Отсюда и вытекает известный вопрос Флобера: «Почему, стараясь как можно более сжато выразить свою мысль, мы неизбежно приходим к тому, что слагаем стихи?» Однако изобразительная сжатость поэтических образов не делает их ни менее рельефными ни менее яркими. Пронизанные эмоциональной насыщенностью поэта, они активно, действенно дают восприятие жизни, не уступая в этом прозе, а иногда и превосходя ее.
Преобладание поэзии и прозы в творчестве различных классовых групп и различных эпох определяется исторически сложившимся своеобразием художественной идеологии класса. Но общее преобладание прозы в литературе нового времени при всей своей исторической обусловленности не является однако законом для дальнейших этапов развития художественной литературы.Библиография:
Потебня А. А., Из записок по теории словесности, Харьков, 1905; Томашевский Б., О стихе, Статьи, (Л.), 1929; Тынянов Ю. Н., Проблема стихотворного языка, Л., 1924; Якобсон Р., О чешском стихе преимущественно в сопоставлении с русским, (Берлин), 1923; Тимофеев Л., Теория литературы, М.-Л., 1934, гл. V; Его же, Литературный образ и поэтический язык, «Литературный критик», 1934, № 4; Виноградов В., О художественной прозе, М.-Л., 1930; Ларин Б. А., О разновидностях художественной речи, Сб. «Русская речь», новая серия, № 1, П., 1923.

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

Поэзия и проза

ПОЭЗИЯ И ПРОЗА . Есть внешнее, формальное различие между поэзией и прозой, и есть между ними различие внутреннее, по существу. Первое состоит в том, что прозе противополагаются стихи; последнее - в том, что прозе, как мышлению и изложению рассудочному, противополагается поэзия, как мышление и изложение образное, рассчитанное не столько на ум и логику, сколько на чувство и воображение. Отсюда понятно, что не всякие стихи - поэзия и не всякая прозаическая форма речи - проза внутренняя. Когда-то в стихах излагались даже грамматические правила (напр., латинские исключения) или арифметические действия. С другой стороны, мы знаем «стихотворения в прозе» и вообще такие произведения, написанные прозой, которые являются чистейшей поэзией: достаточно назвать имена Гоголя, Тургенева, Толстого, Чехова. Если иметь в виду только что упомянутое внешнее различие, то интересно будет указать, что слово проза происходит от латинского prorsa, которое в свою очередь представляет собою сокращенное proversa: oratio (речь) proversa обозначало у римлян речь сплошную, заполняющую всю страницу и свободно устремляющуюся вперед, тогда как стих занимает на страницах лишь часть каждой строки и, кроме того, в кругообороте своего ритма постоянно возвращается вспять, обратно (по латыни - versus). Надо, впрочем, заметить, что о свободе прозаической речи можно говорить лишь условно: на самом деле проза тоже имеет свои законы и требования. Пусть в отличие от поэзии (в смысле стихов) художественная проза не знает рифмы и ритмической размеренности стоп, - все-таки и она должна быть музыкальна, и она должна угождать тому, что Ницше называл «совестью уха». Недаром тот же Ницше советовал над двумя строками прозы работать как над статуей; ваятелю уподоблял он писателя. Да, ваятелем и музыкантом должен быть творец художественной прозы: она в лучших образцах своих пластична, выпукла, скульптурна, и она же пленяет стройностью своего звучания; прозаик, если только он - поэт, слышит слово как проявление мирового ритма, как ноту «музыки божией» (по выражению Полонского). Когда проза слепо подражает стихам и становится тем, что непочтительно, но верно характеризуют как «рубленную прозу», то это эстетически нестерпимо, и этим она как бы наряжает себя в павлиньи перья; но какая-то особая гармоничность и симметричность, особая последовательность слов, несомненно, прозе свойственна, и тонкий слух это чувствует. Поэт прозы воспринимает слова, как особи, и он ощущает нервное и трепетное, горячее и гибкое тело слов; оттого и фраза у него имеет свою физиономию, свой рисунок и свою живую душу. Переходя к более важному - внутреннему отличию прозы от поэзии, обратим внимание на то, что проза служит науке и практике, тогда как поэзия удовлетворяет нашей эстетической потребности. Вот школьный пример, уясняющий эту разницу: описание Днепра в учебнике географии и описание Днепра у Гоголя («Чуден Днепр»...). Прозе нужны отвлеченности, схемы, формулы, и она движется по руслу логики; напротив, поэзия требует картинности, и в живые краски претворяет она содержание мира, и слова для нее - носители не понятий, а образов. Проза рассуждает, поэзия рисует. Проза суха, поэзия взволнована и волнует. Проза анализирует, поэзия синтезирует, т.-е. первая разнимает явление на его составные элементы, между тем, как вторая берет явление в его целостности и единстве. В связи с этим поэзия олицетворяет, одухотворяет, животворит; проза же, трезвая проза, родственна мировоззрению механистическому. Только поэт, Тютчев именно, мог почувствовать и сказать: «Не то, что мните вы, природа; не слепок, не бездушный лик: в ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Прозаики - вот те, к кому обращается Тютчев, те, кто мнит, что природа бездушный механизм. И не только к Гете, но и ко всякому поэту можно отнести эти яркие и выразительные стихи Баратынского: «С природой одною он жизнью дышал, ручья разумел лепетанье, и говор древесных листов понимал, и чувствовал трав прозябанье; была ему звездная книга ясна, и с ним говорила морская волна». В высшей степени характерно для поэзии такое восприятие мира, как некоего живого существа, и соответственный способ изображения последнего. Вообще, очень важно усвоить себе, что поэзия это больше, чем стиль: это - миросозерцание; то же самое надо сказать и о прозе. Если поэзия делится - приблизительно и обще - на эпос, лирику и драму, то в прозе современные учебники теории словесности различают такие роды и виды: повествование (летопись, история, воспоминания, география, характеристика, некролог), описание (путешествие, например), рассуждение (литературная критика, например), ораторская речь ; само собою разумеется, что эта классификация не может быть строго выдержана, не исчерпывает предмета, и перечисленные роды и виды разнообразно переплетаются между собою. В одном и том же произведении могут встречаться элементы как поэзии, так и прозы; и если проникновение в прозу поэзии, внутренней поэзии, всегда желанно, то противоположный случай действует на нас охлаждающе и вызывает в читателе эстетическую обиду и досаду; мы тогда уличаем автора в прозаизме. Конечно, если автор сознательно и намеренно в поэтическом творении отступает в область прозы, то это - другое дело, и здесь нет художественной ошибки: философские рассуждения или исторические экскурсы «Войны и мира» Толстого не могут быть поставлены великому писателю в эстетическую вину. А чисто-литературный факт взаимопроникновения прозы и поэзии свои более глубокие корни имеет в том, объясняется тем, что невозможно самую действительность делить на прозу и поэзию. Одно из двух: либо все на свете - проза, либо все на свете - поэзия. И лучшие художники принимают последнее. Для них - где жизнь, там и поэзия. Такие писатели-реалисты умеют в самом грубом и повседневном, в песках и пустынях житейской прозы, находить золотые блестки поэзии. Они прозу преображают, и она начинает светиться у них внутренним светом красоты. Известно, как Пушкин умел своим прикосновением, какой-то алхимией таланта, все превращать в золото поэзии. Не есть ли поэзия - оправдание прозы? Об этом не лишне задуматься, когда теория словесности предлагает свое различение между прозой и поэзией.

Поэзия и проза с точки зрения чисто ритмической не имеют принципиальных различий; ритм осуществляется в обоих случаях равновеликостью временных интервалов, на которые делится речь, как в стихе, так и прозе. Различие наблюдается в строении самых интервалов стиха; если любой правильный и точно ограниченный, в соответствии с общей ритмической тенденцией поэмы, ритмический интервал является интервалом именно метрическим, то надобно сказать, что разница между поэзией и прозой наблюдается именно в метре, а не ритме. Проза не имеет точного метра, ее изохронизм очень приблизителен и скорее относится к ритму, субъективному, чем к объективному явлению. Стих метричнее, чем проза, проза метричнее ораторской речи, ораторская речь метричнее разговорной, но в конце концов они идут от одного источника и Спенсер, разумеется был прав, говоря, что ритм есть эмоциональная идеализация обычной речи. Обследование словоразделов (см.) прозы и стиха (см. Ритм) показывает, что проза пользуется значительно большим количеством слоров, нежели стих, избирая приэтом в качестве довольно употребительных именно те, которых избегает стих, т.-е. слоры с очень большим количеством неударных между двумя ударными. Стих двудольный почти исключительно употребляет слоры с тремя неударными между ударениями и значительно реже с пятью, т.-е.:

- ⌣ ⌣ ⌣ ⌣ ⌣ -

и хориямбический слор, типа:

употребляется двудольником почти исключительно в случае ударения на анакрусе со специальным типом, а именно со слором немедля после первого ударения, тогда как проза употребляет слоры всех мыслимых типов, и в особенности именно хориямбические, или с четырьмя слогами между ударениями (примерно то же дает трибрахоидная пауза в паузном трехдольнике). Вот цифры:

„МедныйВсадник“ Достоевский(„Бесы“)

Метрич. слоров 65,10 20,13

Пиррихич. , 33,83 20,21

Хориямбич. , 1,07 34,69

Проч. , 0,00 10,10

То-есть метрических слоров проза употребляет почти в два раза меньше, тогда как хориямбический в 30 с лишним раз больше. Чем вольнее метрическая основа стиха, как, например, в паузном трехдольнике («Песни западных славян», «Песня о купце Калашникове» и проч.), тем ближе такой стих к прозе, в случае же отсутствия рифмы такой вольно ритмизованный стих отличается от прозы иной раз всего лишь зарифменной паузой и слабо намеченной диподией. Но это крайний случай, вообще же, чем дальше отходит стих от метрической основы, тем сильней и резче обозначается в нем ритм, главным образом, диподический. Напр., у Асеева, в стихе, составленном из макросов (односложная стопа), находим:

Под копыта казака

Грянь, брань, гинь, вран,

Киньтесь, брови, на закат,

Ян, Ян, Ян, Ян.

Опущение в четных строках неударных слогов создает впечатление значительно более интенсивного ритма. Граница, где стиховое единство начинает разрушаться, т.-е., где метр начинает вовсе исчезать, нелегко уследима, однако это очень часто в белом стихе, особенно там, где часты переступы, - смысловой переброс фразы на другую строку (так назыв. enjambement), Веррье указывает, что если бы выпрямить переступы и уничтожить типографическое единство в первых сценах «Гамлета» или в начале «Потерянного Рая» Мильтона, то получилось бы нечто вроде свободного стиха У. Уитмэна. Кроме этих специально ритмических особенностей, в прозе отсутствует ритмическое объединение временных единиц (стоп), т.-е. нет ни диподии, ни колона. Объединения единиц прозы (слов) производится по смысловому признаку, избегая лишь неприятного повторения тех же выражений и сопоставления нескольких схожих грамматических единиц подряд (несколько существительных в одном и том же падеже и проч.). Язык поэзии всегда более архаичен, чем язык прозы, но старинные стихи читаются легче именно поэтому, т. к. в то время, как язык прозы со времени Жуковского уже совершенно изменился, язык стиха испытал сравнительно небольшие изменения. Прозу у Ломоносова почти трудно понимать, его стихи только отзывают стариной. Проза связана еще и сюжетом, т.-е., роман, рассказ, повесть объединяются в себе самих связным рассказом о происшествии или ряде происшествий, так или иначе объединенных общим смыслом. Стих, вообще говоря, избегает сюжета, и чем дальше стоит от него, тем яснее выражен его метр. Стих играет постоянно гомофонией, таковая в прозе имеет чрезвычайно ограниченное применение, и в случае, так сказать, внутренней необходимости в игре звуками многие прозаики предпочитают цитировать стихотворение или привести специально-сочиненное для этого случая. Интрига, т.-е. развитие действия, построенное так, чтобы читателю только в известной постепенности раскрывался истинный смысл описываемого, чтобы каждая следующая страница обещала что-то новое и будто бы окончательное, отсутствует почти нацело в стихе; даже в поэмах и стихотворных романах, как «Евгений Онегин», интриги нет; баллада иногда пользуется анекдотическим сопоставлением крайностей, но там идея сюжета так сжата и схематизована, что сюжет зачастую сводится просто к красному словцу. Стих вообще пользуется эмоциями, как материалом для своего содержания, в то время как проза берет эмоции, скорее, как форму изложения. Мысль стиха или эмоциональна, или философически-абстрактна, в то время как проза имеет дело с опытом и так называемой житейской мудростью окружающего. Стих даже в самых импрессионистических вещах сводится к утверждению типа «эс есть пэ», проза же диалектическим рядом происшествий развертывает рассуждение, которое обычно заканчивается, констатированием происшествия или постановкой вопроса. Идея трагизма, рока в высшей степени свойственна прозе, тогда как стих более идилличен и мечтателен. Стиху ближе патетика отдельного, тогда как прозе - трагедия коллектива. Это все сказывается и на формальных сторонах дела. Стих с большим старанием обнаруживает свое собственное отдельное наполнение (более явственные фонемы), крепко выделенный ритм захватывает читателя и заставляет его верить эмоциям и деталям настроений, которые нередко с точки зрения практического опыта почти неосуществимы или ложны, так как стих любит предаваться абсолютным чувствованиям типа «любовь навек» и т. п., стих всячески орнаментирует свое наполнение; проза оставляет все это в стороне и удовлетворяется, приблизительной и неопределенной ритмизацией, - как неопределенна судьба одного в судьбе массы. Есть, конечно, переходные формы, такая, так сказать, полупоэзия: «стихотворения в прозе» (редкая и трудная форма), прибаутки, сказки, прибакулочки и пр.; такие, разумеется, могут склоняться или больше к прозе, или больше к поэзии, смотря по настроению автора.

Ю. Айхенвальд., С. П. Бобров. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель , 1925

Написать свою книгу: то, чего никто за тебя не сделает Кротов Виктор Гаврилович

Чем стихи отличаются от прозы

Чем стихи отличаются от прозы

Стихи - это речь, в которой, строки живут и своей жизнью, и общей

Прежде чем перейти от прозаических жанров к стихотворным, стоит как следует оглядеться на этой границе. Чем стихи отличаются от прозы? Что у них общего?

Нет, лучше сказать по-другому:

Прежде чем перейти

от прозаических жанров

к стихотворным,

стоит как следует оглядеться

на этой границе.

стихи отличаются

от прозы?

Что у них

Присмотримся: чем отличается первый абзац этой главы (будем называть его прозой) от того же текста, выстроенного в столбик (назовём его стихотворением)? Правильно, разбиением на короткие строки. Но это разбиение имеет свои последствия. После разбиения текст читается по-другому.

Во-первых, каждая строка имеет некоторое самостоятельное звучание . Теперь она сама по себе останавливает внимание. Из-за этого в ней становится заметно и самостоятельное значение . Каждое слово, перейдя из большого словесного коллектива (абзаца) в маленькую такую компанию (строку), приосанилось, расцвело и тоже зазвучало иначе, чем в прозаическом тексте.

Если мы разобьём абзац на строки по-другому, иначе будет читаться полученное стихотворение. Например, можно сделать его более деловым, ближе к прозаическому варианту:

Прежде чем перейти от прозаических жанров

к стихотворным,

стоит как следует оглядеться на этой границе.

Чем стихи отличаются от прозы?

Что у них общего?

Но и в таком виде это уже стихи, где каждая строка имеет свой смысл и свой ритм.

Можно сделать стихотворение боле авангардным:

Совершенно другая музыка, другие акценты. Не только по форме, но и в смысловом отношении это другое стихотворение. Экстравагантные разрывы строк, создающие неожиданные паузы, тормошат читателя, заставляют его всмотреться в каждую строку, опробовать её на вкус и признать в конце концов, что - да, эти стихи отличаются от прозы, состоящей из тех же слов!

Этот знак - разделение текста на строки.

Греческое слово «стихос», как русское «стих», означает именно одну строку (хотя «стих» и применяют порою в смысле «стихотворение», да и в других смыслах тоже). Так что «стихи» - это просто «строки», то есть разбитый на них текст.

Пока мы не делим специально нашу речь на строки, не пользуемся этим особым знаком препинания, она остаётся прозаической. А если пишем (или произносим вслух) графически или интонационно определённые строки, это уже стихи.

Существуют и другие привычные признаки стихов. Например, рифмы. Но это не обязательный признак. Рифмы используются в поэзии не всегда (а когда используются, то часто подчёркивают именно разделение на строки). Нередко стихи подчиняются определённой схеме чередования ударных и безударных слогов (стихотворному размеру), но и это не обязательное условие. Стихи - это более образная речь, но образной может быть и проза. Есть и другие свойственные поэзии приёмы, но ни один из них не является обязательным её свойством.

Конечно, чтобы стихи стали настоящим поэтическим произведением, нужно позаботиться ещё кое о чём, кроме разбиения на строки. Можно отказаться от стихотворного размера, но не от ритма, не от внутренней музыки, наполняющей стихотворение и ведущей его от строки к строке. Здесь нет твёрдых правил, но необходимо постоянно прислушиваться к тому, что получается. Поэтической речи больше свойственно использование метафор, сравнений, живописных изображений. Чем необычнее картинка, чем неожиданнее сравнение, тем интереснее стихи.

Свой ритм, своё музыкальное звучание нужны и прозе. В прозаическом произведении тоже используются образы, метафоры и живописные сравнения. Но поэзия нуждается в этом острее.

Поэтический жанр, в котором наиболее заметным приёмом остаётся разбиение текста на строки, называется ВЕРЛИБР - или СВОБОДНЫЙ СТИХ . В некоторых случаях, особенно когда мы имеем дело с древними произведениями, и само разделение на строки является интонационным, а не физическим, но оно достаточно хорошо выражено. Тогда и здесь мы можем (с учётом других особенностей поэтической речи) говорить о свободном стихе.

Свободный стих - это замечательный поэтический жанр, вполне равноправный с другими. Некоторые знаменитые поэты всю жизнь писали только верлибры. У каждого народа поэзия начиналась обычно как раз со свободных стихов.

Переход от прозы к стихам - это прежде всего повышение внимания к тексту. В стихах происходит усиление ритмических и музыкальных особенностей, образности, выразительности на уровне слова. Но есть и другие различия. Проза лепится из жизни , реальной или фантазийной. Поэзия кристаллизуется из её восприятия , из переживаний , относящихся к реальным или фантастическим впечатлениям. Проза больше тяготеет к подробностям, поэзия - к их обобщению и символизации.

Прозе свойственна своя поэтичность - и музыкальная, и живописная, и духовная. Стихи порою бывают прозаичны - как стилистически, так и по мировосприятию. Да и общего между прозой и стихами гораздо больше, чем различий. И в том и в другом случае письменной речи свойственны вкус слова, метафоричность, внимание к внешнему и внутреннему миру, к детали, но вместе с тем обобщение и символичность, размышление и осмысление.

Чтобы как следует ощутить различие и общность прозы и поэзии, полезно не только попробовать себя в обеих областях, но поэкспериментировать с переходом от стихов к прозе и наоборот. Например, написать эссе по мотивам стихотворения или стихотворение по мотивам эссе. Попробовать одну и ту же тему раскрыть с помощью рассказа и с помощью верлибра. Сочинить сказку в прозе и переделать её в стихотворный вид.

Поэту надо чувствовать прозу. Прозаику надо чувствовать возможности стихотворной речи. Может быть, лучше всего и не замыкаться навсегда в одной из этих категорий.

Из книги Мировая художественная культура. XX век. Литература автора Олесина Е

«Интеллектуализация» прозы Модернизм и его различные ответвления не исчерпывают всю специфику процессов изменения искусства слова в XX в. Такие явления, как отказ от традиционной фабульности, от привычной пластики в изображении персонажей, повышенная аналитичность,

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1795-1830 годы автора Скибин Сергей Михайлович

Из книги В тени Гоголя автора Синявский Андрей Донатович

Глава четвертая ГЕОГРАФИЯ ПРОЗЫ Гоголь оставил нам образ прозы, как Пушкин - образ поэзии. С Гоголя русская словесность вкусила соль прозы, обрела прозу как почву и загорелась прозой в значении генерального поприща, изобильной и великой земли с независимым именем -

Из книги Малоизвестный Довлатов. Сборник автора Довлатов Сергей

Из книги Литература факта: Первый сборник материалов работников ЛЕФа автора Автор неизвестен

В. Шкловский. К технике внесюжетной прозы Греция не оставила нам теории романа, хотя оставила и романы и романные схемы, часть которых жива до сегодняшнего дня. Но к существующему веками роману не было уважения, он был внетеоретичен, да и в русской литературе роман и

Из книги Искусство прозы автора Гусев Владимир Иванович

III. Стиль прозы Возможно, стиль в прозе, а не стиль прозы, ибо, применив вторую формулу, мы невольно делаем установку на стилевые черты прозы как прозы в изоляции от общего художественого целого, что противоречит нашей исходной методике. Вместе с тем специальность

Из книги Революция низких смыслов автора Кокшенева Капитолина

Язык прозы «Речевой стиль»: так сказали бы академики; «язык» по новой лингвистике - это иное.Но есть незыблемая и мощная «Языковая» традиция у прозаиков-практиков, по которой язык - это язык, «и ни в зуб ногой»; помня о «речевом стиле», не будем чураться и художественного

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1800-1830-е годы автора Лебедев Юрий Владимирович

Большая вода иркутской прозы Посвящается Владимиру Кузнецову …«Так каменщик переложил себя в большое равнодушие собора» - эта строчка из Рильке вспоминается мне часто. Она давно живет внутри и кажется уже совершенно своей. И всякий раз, когда я испытываю особую

Из книги Проза как поэзия. Пушкин, Достоевский, Чехов, авангард автора Шмид Вольф

Стиль реалистической прозы Стиль реалистической прозы Пушкина отмечен лаконизмом, точностью, аскетической скупостью специальных художественных средств. Он отличается от прозы Карамзина, широко использующей приемы стихотворной речи – восклицания, обращения к

Из книги История русской литературы. 90-е годы XX века [учебное пособие] автора Минералов Юрий Иванович

Из книги Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны) [Избранные статьи и публикации] автора Фрезинский Борис Яковлевич

Поэтическое прочтение прозы При всей их поэтизации «Повести Белкина» остаются прозаическими текстами. Как же понимать такое совмещение прозаической и поэтической стихий?«Повести Белкина» отличаются, как известно, множеством прозаических деталей: толстая жена

Из книги Синтез целого [На пути к новой поэтике] автора Фатеева Наталья Александровна

Из книги Движение литературы. Том I автора Роднянская Ирина Бенционовна

8. Графика малой прозы Отличительная особенность писателя Ильи Эренбурга - его фантастическая плодовитость. За 1921–27 годы Эренбург написал 7 романов, 4 книги рассказов, 4 книги эссе, 5 книг стихов (не считая многочисленных статей и очерков, напечатанных в периодике и не

Из книги Написать свою книгу: то, чего никто за тебя не сделает автора Кротов Виктор Гаврилович

Глава 2. ФЕНОМЕН НАБОКОВСКОЙ ПРОЗЫ[**]

Из книги автора

Часть II. О движении современной прозы

Из книги автора

Некоторые особенности прозы Проза - прерывистый знак непрерывного. Осип Мандельштам, русский поэт XX века В этой книге мне всё время приходится примирять желание быть кратким и стремление отразить все наиболее существенные темы, которые вызывали интерес на занятиях

Виды (жанры) литературы . Литературные жанры - это группы произведений, выделяемые в рамках родов литературы. Каждый из них обладает определенным комплексом устойчивых свойств. Жанры с трудом поддаются систематизации и классификации (в отличие от родов литературы). Прежде всего потому, что их очень много: в каждой художественной культуре жанры специфичны. К тому же жанры имеют разный исторический объем. Одни бытуют на протяжении всей истории словесного искусства; другие же соотнесены с определенными эпохами. Говоря иначе, жанры являются либо универсальными, либо исторически локальными. Картина усложняется еще и потому, что одним и тем же словом нередко обозначаются жанровые явления глубоко различные.

КОМЕДИЯ - вид драматургического произведения. Отображает все уродливое и нелепое, смешное и несуразное, высмеивает пороки общества.

ЛИРИЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ (в прозе) - вид художественной литературы, эмоционально и поэтически выражающий чувства автора.

МЕЛОДРАМА - вид драмы, действующие лица которой резко делятся на положительных и отрицательных.

ОЧЕРК - самый достоверный вид повествовательной, эпической литературы, отображающий факты из реальной жизни.

ПЕСНЯ, или ПЕСНЬ - самый древний вид лирической поэзии; стихотворение, состоящее из нескольких куплетов и припева. Песни подразделяются на народные, героические, исторические, лирические и т. д.

ПОВЕСТЬ - средняя форма; произведение, в котором освещается ряд событий в жизни главного героя.

ПОЭМА - вид лироэпического произведения; стихотворное сюжетное повествование.

РАССКАЗ - малая форма, произведение об одном событии в жизни персонажа.

РОМАН - большая форма; произведение, в событиях которого обычно принимает участие много действующих лиц, чьи судьбы переплетаются. Романы бывают философские, приключенческие, исторические, семейно-бытовые, социальные, итп.

ТРАГЕДИЯ - вид драматургического произведения, рассказывающего о несчастной судьбе главного героя, часто обреченного на смерть.

ЭПОПЕЯ - произведение или цикл произведений, изображающих значительную историческую эпоху либо большое историческое событие.

ПРОЗА И ПОЭЗИЯ: ПРОБЛЕМА РАЗГРАНИЧЕНИЯ. СТИХ И ПРОЗА.

ПОЭЗИЯ и ПРОЗА - соотносительные понятия, употребляемые в смысле стихов и прозы, т. е. стихотворных и нестихотворных произведений художественной лит-ры, или в смысле противопоставления художественной лит-ры вообще (поэзия) лит-ре научной, публицистической, в основном стоящей вне искусства (проза).

Слово «поэзия» происходит от греч. poieo = творить, создавать, строить, созидать; poiesis (поэзия) = создание, творение, произведение. В применении к словесным произведениям этот первоначальный смысл слова подчеркивает момент творческий, созидательный, момент словесной обработанности, искусности. Отсюда термином «поэзия» следовало бы назвать произведения искусства. Так оно и стало в дальнейшем, когда слово «поэзия» получило более широкое значение художественной словесности вообще. Это широкое значение совпадает с буквальным, этимологическим смыслом слова, и поэтому следовало бы считать первоначальное понимание поэзии как стихотворных произведений слишком узким. Однако значение слов исторически своеобразно и исторически изменчиво. Древние греки классической эпохи понимали под словом «поэзия» преимущественно именно стихотворные произведения; поэтому они называли человека, который сочинял стихи, поэтом. С понятием художественного творчества в слове у них неразрывно соединялось представление о ритмически организованной речи, о произведении, обладающем соразмерной длительностью своих элементов. В дальнейшем греки выдвинули понятие стиха (stixos = первоначально ряд, строй, затем строчка, стих), противополагая ему речь, ритмически неорганизованную. Древние римляне, наследники и продолжатели греческой культуры, стали потом называть ее прозой. Слово «проза» происходит от латинского прилагательного «prosus» = вольный, свободный, движущийся прямо (от prorsus = прямо, вперед). У Квинтелиана встречается выражение «oratio prosa», у Сенеки - просто «prosa» для обозначения речи свободной, не связанной ритмическими повторениями. В противоположность прозе римляне называли стихами - versus - речь, которая распадалась на соизмеримые интонационные ряды, к-рая интонационно как бы возвращалась к исходному моменту (versus = первонач. оборот, обращение, затем - ряд, строчка, стих), от глагола vertere - вертеть, вращать; отсюда в дальнейшем франц. le vers - стих, польское - вирш, слово, употребительное и у нас в XVII-XVIII вв. Но интонационной свободной необратимостью отличались не только художественные произведения, не распадающиеся на стихи, но и произведения ораторские, политические, затем научные. В сознании древних римлян еще только возникало ясное разграничение поэзии и риторики, публицистики. Отсюда термин «проза» и получил в дальнейшем более широкое значение всякой ритмически неорганизованной лит-ры, а в сопоставлении с термином «поэзия», в более позднем и тоже широком его смысле, - значение лит-ры нехудожественной, не входящей в состав искусства. В то же время сохранилось и первоначальное узкое значение этих терминов, которое придавалось им в древнем греко-римском культурном мире.

Стих и проза - это всего лишь 2 типа организации речи на письме. Отличие в том, что прозаическая речь делится по синтаксическим законам, а стихотворная еще и усложняется законами стиха (т.е. речь делится на соизмеримые речевые отрезки, которые на письме располагаются столбиком, вертикально друг под другом).

Упоминал еще верлибр - занявший довольно широкую нишу в европейской, в частности - англоязычной, поэзии XX века.

И белый стих - пумба-пумба-пумба:) .

Слово «поэзия », как и слово «проза», имеет несколько значений. В 1923 Тынянов писал: «Термин «поэзия», бытующий у нас в языке и в науке, потерял в настоящее время конкретные объем и содержание и имеет оценочную окраску». Термину «проза» в значении «способ организации художественной речи» большинство современных литературоведов противопоставляет не термин «поэзия», а термин «стихи». Чем же стихи отличаются от прозы? Современная наука о литературе отвечает на этот вопрос так: текст, записанный в столбик, – стихи, в строчку – проза. Само слово «стих» в переводе с греческого значит «ряд», а слово «проза» в переводе с латыни – «речь, которая ведется прямо вперед». В стихах как бы появляется новый знак препинания – пауза на конце стиха. Благодаря этим паузам стихи произносятся медленнее, чем проза. Читатель вдумывается в смысл каждого стиха – новой «порции» смысла. Вот, например, басня Крылова «Две бочки»:

Две бочки ехали: одна с вином,

Вот первая себе без шума и шажком

Плетется,

Другая вскачь несется…

Короткие вторая и третья строки приобретают в сознании читателя такое же значение, как сообщение в длинной первой строке. Сразу становится ясно, что «героиней» басни станет вторая бочка.

Проза при осмысленном чтении тоже делится на отрезки, но это членение задается только синтаксисом. В то время, как в стихах стихотворная строка не обязательно совпадает с синтаксическим членением фразы. Например:

А плакала я уже бабьей

Слезой – солонейшей солью.

(М.Цветаева)

Такое явление называется – синтаксический перенос.

Слово внутри стиха воспринимается иначе, чем слово в прозаическом тексте. Слова влияют друг на друга. Ю.Тынянов назвал это явление «единством и теснотой стихового ряда». В своей книге «Проблема стихотворного языка» он приводит пример из баллады Жуковского «Алонзо»:

Небеса кругом сияют

Безмятежны и прекрасны…

И надеждой обольщенный,

Их блаженства пролетая…

Слово «блаженство» означает: блаженное состояние, счастье. Здесь же это слово получает значение чего-то пространственного. На значение слова «блаженство» влияет предыдущее слово «их» (небес) и последующее «пролетая».

Ощущение «единства и тесноты стихового ряда» усиливается еще и звуковой организацией стиха. Звучание стихов гораздо важнее, чем звучание прозы. Звуки в стихах как бы «окликают» друг друга. Часто повторяются одни и те же согласные – это называется аллитерация. Строчка Маяковского «Где, он, бронзы звон или гранита грань…» как бы напоминает звон металла и твердость гранита. Сам поэт говорил: «Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова». Повторяются в стихах и гласные звуки – это явление называется ассонанс.

У наших ушки на макушке,

Чуть утро осветило пушки

И леса синие верхушки –

Французы тут как тут.

– повтор звука «у» как бы передает гулкое затишье перед боем.

Благодаря звучанию, перекличке звуков, интонации, «слово в стихе имеет тысячу неожиданных смысловых оттенков, стих дает новое измерение слову» (Тынянов).

Стихи обладают и другими важнейшими признаками, делающими их «складной» речью. В первую очередь, ритмом. Стихотворная речь происходит от песни, в которой слово неразрывно связано с мелодией. Долгое время стихотворная речь определялась, как речь ритмическая. При этом следует учитывать, что ритм – это конкретная мелодика текста, а метр стихотворения – схема его размера.

Ритм есть и в прозе. Мопассан писал о Флобере: «Фраза Флобера поет, кричит, звучит яростно и звонко, как труба, шепчет, как гобой, переливается, как виолончель, нежит, как скрипка, ласкает, как флейта», т.е. уподоблял ритм флоберовской прозы музыкальному ритму. Каждый пишущий человек знает, что иногда необходимо вставить слово в фразу не для уточнения смысла, а для сохранения ритма. Однако чем же создается этот ритм, трудно определить. Законы ритма прозы менее выявлены, чем законы ритма стихотворного. Даже так называемая ритмическая проза, где природа ритма поддается определению, (например, Симфонии Андрея Белого), благодаря записи в строчку воспринимается именно как проза. А записанный в столбик свободный стих, верлибр (Vers libre – фр.) лишенный и размера и рифмы, – как стихи.

Ритм в стихах создается прежде всего определенной системой стихосложения, разной у разных народов и в различные эпохи. Стихотворные строки соизмеряются между собой определенными мерками. Основных систем стихосложения насчитывается обычно три.

Повторяемость отрезков с одинаковым числом ударений образует тонический стих. Тоническое стихосложение было свойственно русской народной поэзии, древнегерманскому стиху и др. Стихи в тонической системе могут быть не равновеликими. В этом случае разница между длинными и короткими строками ощущается как разница в числе ударений.

Повторяемость отрезков с одинаковым количеством слогов образует силлабический стих. Этот тип стихосложения господствует в романских языках, в польском, в классической японской поэзии. В России силлабическое стихосложение было распространено с 16 в. до первой трети 18 в.

Если мельчайшей единицей ритма выступает стопа – два или три слога, из которых один сильный (в русском стихосложении – ударный) – это силлабо-тоническое стихосложение. Большинство русских классических стихов написаны силлабо-тоникой.

Если в двусложной стопе ударение падает на первый слог – это хорей, если на второй – ямб. Трехсложная стопа с ударением на первом слоге – дактиль, на втором – амфибрахий, на третьем – анапест.

Сильные места могут выделяться не только ударностью, но и высотой (как в китайской классической поэзии) или долготой звука (античная поэзия, в которой, вероятно, существовало и музыкальное ударение). Но это возможно лишь в языках, где высота или долгота одного и того же звука образует разные фонемы.

В двухсложных размерах часто наблюдается пропуск ударения, который называется пиррихием, или сверхсхемные ударения. Академик В.Жирмунский и некоторые другие исследователи считали, что ритм стиха создается не избранным метром, а конкретным расположением ударений. Тынянов же полагал, что ритм складывается из множества факторов, таких как звуковая артикуляция, темп, рифма, аллитерации и др.

В любом случае при ограниченном количестве размеров ритмическое разнообразие стихов практически неограниченно.

С конца 19 в. по настоящее время в русскоязычной поэзии силлабо-тоническая система стихосложения перестает быть господствующей, постепенно двигаясь в сторону более свободной системы – тонической. Возникают такие размеры, как дольник, тактовик, акцентный стих. Долгое время в литературоведении не существовало четкого разграничения этих понятий. Затем академик М.Гаспаров предложил следующие определения: дольник – тонический стих, где расстояние между ударениями один-два слога. Тактовик – стих с межударным расстоянием до трех слогов, акцентный стих – от нуля до бесконечности. Этот стих при отсутствии рифмы отличается от прозы только графически – членением на строки.

Строки в стихах соотносимы между собой: в конце каждой строки вспоминаются концы предыдущих и возникают догадки о последующих. Особенно при наличии рифмы – звукового повтора, преимущественно в конце, двух или нескольких слогов.

И вот уже трещат морозы

И серебрятся средь полей…

(Читатель ждет уж рифмы розы...

На, вот возьми ее скорей!)

(А.Пушкин)

Рифма расширяет связи, в которые вступает каждое слово, и тем повышает смысловую емкость стиха. «Рифм сигнальные звоночки», – писала А.Ахматова. Рифма устанавливает связь между словами, звучащими подобно, и заставляет нас подозревать близость и родство предметов, обозначаемых этими словами. Таким образом переоткрывается мир, заново постигается суть явлений. Поэтому важно, что чем рифмовать. Кроме того, конец строки, рифма – это смысловой акцент. Так, Маяковский ставил «нужное слово» в конец строки и искал к нему рифму «во что бы то ни стало».

Однако рифма не обязательный признак стихов. Не знали рифмы ни античная поэзия, ни русское народное поэтическое творчество, в частности былина. Крайне редко употребляются рифмы в современном англоязычном стихосложении. Наконец, в новоевропейском силлабическом и силлабо-тоническом стихосложении существует так называемый «белый стих» (blank verse – англ.) – стих нерифмованный, но имеющий ритм.

В прозе, в абсолютном большинстве случаев, рифма – явление случайное. Тем не менее рифма не может считаться отличительным признаком стихов. Дело не только в том, что существуют стихи без рифм. Как писал еще Тредиаковский, «Рифма… равным же образом не различает Стиха с Прозою: ибо Рифма не может и быть Рифмою, не вознося одного Стиха к другому, то есть не может быть Рифма без двух Стихов (но Стих каждый есть сам собою, и один долженствует состоять и быть Стихом)».

Есть ли повторы в прозе? Шкловский отвечает на этот вопрос положительно – «Повторяемость эпизодов сближает так называемый сюжет с так называемыми рифмами». Кроме того, у Джойса и некоторых символистов в прозе встречаются случаи и звуковой рифмы. Существует и проблема так называемой ритмической прозы. Так, роман Белого Петербург, так же, как и проза Джойса, насквозь поэтична: ритмизованна, организована аллитерациями, ассонансами и иными поэтическими приемами. Мертвые души Гоголяявляются не просто прозаическим, а лироэпическим текстом, потому и названы поэмой.

Бытует мнение, что стихи отличаются от прозы большей эмоциональностью, лиричностью. Это не безосновательно, но тем не менее не может служить отличительным признаком стихов. В художественной прозе тоже довольно часто встречаются лирические фрагменты, кроме того, существует жанр так называемой лирической прозы. (Например, Путешествие по Гарцу Гейне.). Против разделения на стихи и прозу по этим признакам выступал Тредиаковский: «Высота стиля, смелость изображений, живость фигур, устремительное движение, отрывистое оставление порядка и прочее, не отличают Стиха от Прозы; ибо все сие употребляют иногда и Реторы и Историки».

Проза возникла значительно позже, чем стихи. Вплоть до эпохи Возрождения стихотворная форма в Европе была практически единственным инструментом превращения слова в искусство и почиталась одним из основных условий красоты. «Стиль, лишенный ритма, имеет незаконченный вид», – писал Аристотель. Правда, существовал античный роман, бывший массовым жанром. В целом же проза до Нового времени развивалась на периферии искусства (исторические хроники, философские диалоги, мемуары, памфлеты и т.п.) или в «низких» жанрах (различные виды сатиры), а художественная проза появляется лишь в «зрелых» литературах. Современная проза, у истоков которой – итальянская новелла Возрождения, выработала свои специфические художественные приемы и выступает как полноценная суверенная форма искусства слова. В одни эпохи развивается преимущественно поэзия, в другие – проза. Так, в «золотой век» русской литературы (пушкинская эпоха) поэзия качественно и количественно опережала прозу. В широком смысле «поэзией» в России 18–19 вв. называли все литературно-художественное творчество, как в стихах, так и в прозе. В русской словесности поэзией часто именовалась «хорошая» художественная литература. Именно так часто употреблял этот термин Белинский. Прозой же именовались нехудожественные тексты: исторические, философские, ораторские итд, а также плохо написанные художественные произведения. Молодой Пушкин писал брату: «Плетневу приличнее проза, нежели стихи, – он не имеет никакого чувства, никакой живости – слог его бледен, как мертвец». Стало быть, «бледный слог» мешает писать стихи, но не мешает – прозу. Зрелый же Пушкин сказал: «Года к суровой прозе клонят…». «Суровая» здесь означает «серьезная», противостоящая «легкой» поэзии. (По пушкинскому же определению, «поэзия должна быть глуповата»).

Тем не менее «поэзия» как синоним словосочетания «хорошая литература» употреблялся и после Пушкина, а иногда и в наши дни. В начале 20 в. Белый сказал о прозе русских классиков – «полнозвучнейшая из поэзий». Венедикт Ерофеев назвал поэмой свою книгу Москва – Петушки, подчеркивая тем самым значимость описываемых в ней событий.

В чем же все-таки заключается основное отличие поэзии от прозы ? По словам литературоведа С.Н.Зенкина, «общий принцип стихотворной речи – повышенная активизация всех уровней текста, которая покупается ценой искусственных ограничений и делает текст особенно информативно емким». Так, если рифмы нет, то используется ритм, если же и он отсутствует (как в верлибре), используется членение на строки, которое может дополняться отсутствием пунктуации. Все это – для того, чтобы «активизировать нашу деятельность интерпретации текста», так как задача поэзии – заставить читателя заново постигать реальность, открывая бытийные смыслы через слово. Тем она и отлична от прозы с ее изначальной описательностью и информативностью. В поэзии форма так же смыслонесуща, как содержание. В хорошей поэзии они дополняют, поддерживают друг друга. Поэтому существуют формы графической акцентировки стиха (например, барочные «подобия», когда, скажем, стихотворение о вазе печаталось в форме вазы, встречающиеся в поэзии Полоцкого, Аполлинера, Жака Превера, или набор различных фрагментов текста разным по качеству и величине шрифтом в поэмеМалларме Бросок костей никогда не отменит случая и т.д.). Проза определяется как художественная речь (в отличие от бытовой), так как в ней, по словам того же Зенкина, «в снятом виде присутствует поэтический ритм, проза воспринимается на фоне поэзии; проза – это то, что не захотело быть стихами, в отличие от «сырой» прозы бытовой речи, в принципе не ведающей о стихах».

Поэзия и проза это два основных типа организации художественной речи, внешне различающиеся в первую очередь строением ритма. Ритм поэтической речи создается отчетливым делением на соизмеримые отрезки, в принципе не совпадающие с синтаксическим членением (см. , ).

Прозаическая художественная речь расчленяется на абзацы, периоды, предложения и колоны, присущие и обычной речи, но имеющие определенную упорядоченность; ритм прозы, однако, - сложное и трудноуловимое явление, изученное недостаточно. Первоначально поэзией именовалось искусство слова вообще, поскольку в нем вплоть до Нового времени резко преобладали стихотворные и близкие к ней ритмико-интонационные формы.

Прозой же называли все нехудожественные словесные произведения: философские, научные, публицистические, информационные, ораторские (в России такое словоупотребление господствовало в 18 - начале 19 века).

Поэзия

Искусство слова в собственном смысле (то есть уже отграниченно от фольклора) возникает вначале как поэзия, в стихотворной форме. Стих является неотъемлемой формой основных жанров античности, Средневековья и даже Возрождения и классицизма - эпические поэмы, трагедии, комедии и разные виды лирики. Стихотворная форма, вплоть до создания собственно художественной прозы в Новое время, была уникальным, незаменимым инструментом превращения слова в искусство. Необычная организация речи, присущая стиху, выявляла, удостоверяла особую значимость и специфическую природу высказывания. Она как бы свидетельствовала, что поэтическое высказывание - не просто сообщение или теоретическое суждение, а некое самобытное словесное «деяние».

Поэзия, по сравнению с прозой, обладает повышенной емкостью всех составляющих ее элементов (см. ). Сама стихотворная форма поэтической речи, возникшей как обособление от языка действительности, как бы сигнализирует о «выведении» художественного мира из рамок обыденной достоверности, из рамок прозы (в исконном значении слова), хотя, разумеется, обращение к стиху само по себе не является гарантией «художественности».

Стих всесторонне организует звучащую материю речи, придает ей ритмическую закругленность, завершенность, которые в эстетике прошлого нераздельно связывались с совершенством, красотой. В словесности прошлых эпох стих и выступает как такое «заранее установленное ограничение», которое создает возвышенность и красоту слова.

Необходимость стиха на ранних ступенях развития искусства слова диктовалась, в частности, и тем, что оно изначально существовало как звучащее, произносимое, исполнительское. Даже Г.В.Ф.Гегель еще убежден, что все художественные словесные произведения должны произноситься, петься, декламироваться. В прозе, хотя и слышны живые голоса автора и героев, но слышны они «внутренним» слухом читателя.

Осознание и окончательное утверждение прозы как законной формы искусства слова происходит только в 18 - начале 19 века. В эпоху господства прозы причины, породившие поэзию, теряют свое исключительное значение: искусство слова теперь и без стиха способно созидать подлинно художественный мир, а «эстетика завершенности» перестает быть незыблемым каноном для литературы нового времени.

Поэзия в эпоху прозы

Поэзия в эпоху прозы не отмирает (а в России 1910-х даже вновь выдвигается на авансцену); однако она претерпевает глубокие изменения. В ней ослабевают черты завершенности; отходят на второй план особенно строгие строфические конструкции: сонет, рондо, газель, танка, развиваются более свободные формы ритма - дольник, тактовик, акцентный стих, внедряются разговорные интонации. В новейшей поэзии раскрылись новые содержательные качества и возможности стихотворной формы. В Поэзии 20 века у А.А.Блока, В.В.Маяковского, Р.М.Рильке, П.Валери и др. выступило то усложнение художественного смысла, возможность которого всегда была заложена в природе стихотворной речи.

Само движение слов в стихе, их взаимодействие и сопоставление в условиях ритма и рифм, отчетливое выявление звуковой стороны речи, даваемое стихотворной формой, взаимоотношения ритмического и синтаксического строения - все это таит в себе неисчерпаемые смысловые возможности, которых проза, в сущности, лишена.

Многие прекрасные стихи, если их переложить прозой, окажутся почти ничего не значащими, ибо их смысл создается главным образом самим взаимодействием стихотворной формы со словами. Неуловимость - в непосредственном словесном содержании - созданного художником особого поэтического мира, его восприятия и видения, остается общим законом как для древней, так и для современной поэзии: «Хотел бы я долгие годы На родине милой прожить, Любить ее светлые воды И темные воды любить» (Вл. Н. Соколов).

Специфическое, нередко необъяснимое воздействие на читателя поэзией, позволяющее говорить о ее тайне, во многом определяется этой неуловимостью художественного смысла. Поэзия способна так воссоздавать живой поэтический голос и личную интонацию автора, что они «опредмечиваются» в самом построении стиха - в ритмическом движении и его «изгибах», рисунке фразовых ударений, слово-разделов, пауз и пр. Вполне закономерно, что поэзия Нового времени - прежде всего лирическая.

В современной лирике стих осуществляет двоякую задачу. В соответствии со своей извечной ролью он возводит некоторое сообщение о реальном жизненном опыте автора в сферу искусства, то-есть превращает эмпирический факт в факт художественный; и вместе с тем именно стих позволяет воссоздать в лирической интонации непосредственную правду личного переживания, подлинный и неповторимый человеческий голос поэта.

Проза

Вплоть до Нового времени проза развивается на периферии искусства слова, оформляя смешанные, полухудожественные явления письменности (исторические хроники, философские диалоги, мемуары, проповеди, религиозные сочинения и т.п.) или «низкие» жанры (фарсы, мимы и другие виды сатиры).

Проза в собственном смысле, складывающаяся начиная с эпохи Возрождения , принципиально отличается от всех тех предшествующих явлений слова, которые так или иначе выпадают из системы стихотворчества. Современная проза, у истоков которой находится итальянская новелла Возрождения, творчество М.Сервантеса, Д.Дефо, А.Прево, сознательно отграничивается, отталкивается от стиха как полноценная, суверенная форма искусства слова. Существенно, что современная проза - письменное (точнее, печатное) явление, в отличие от ранних форм поэзии и самой прозы, исходивших из устного бытования речи.

При своем зарождении прозаическая речь стремилась, как и стихотворная, к подчеркнутой выделенности из обычной разговорной речи, к стилистической украшенности. И только с утверждением реалистического искусства, тяготеющего к «формам самой жизни», такие свойства прозы, как «естественность», «простота», становятся эстетическими критериями, следовать которым не менее трудно, чем при создании сложнейших форм поэтической речи (Ги де Мопассан, Н.В.Гоголь, А.П.Чехов). Простота прозы, таким образом, не только генетически, но и с точки зрения типологической иерархии не предшествует, как это принято было думать, поэтической сложности, а является позднейшей сознательной реакцией на нее.

Вообще становление и развитие прозы происходит в постоянной соотнесенности с прозой (в частности, в сближении одних и отталкивании других жанров и форм). Так, жизненная достоверность, «обыкновенность» языка и стиля прозы, вплоть до введения просторечий, прозаизмов и диалектизмов, до сих пор воспринимаются как художественно значимые именно на фоне высокого поэтического слова.

Изучение природы художественной прозы

Изучение природы художественной прозы началось лишь в 19 и развернулось в 20 веке. В общих чертах выявлены некоторые существенные принципы, отличающие прозаические слово от поэтического. Слово в прозе имеет-сравнительно с поэтическим - принципиально изобразительный характер; оно в меньшей степени сосредоточивает внимание на себе самом, между тем в ней, особенно лирической, нельзя отвлечься от слов. Слово в прозе непосредственно разворачивает перед нами сюжет (всю последовательность отдельных действий, движений, из которых и создаются характеры и художественный мир романа или рассказа в целом). В прозе слово становится предметом изображения, как «чужое», в принципе не совпадающее с авторским. Для нее характерно единое авторское слово и слово персонажа, однотипное с авторским;

Поэзия монологична. Между тем проза по преимуществу диалогична, она вбирает в себя многообразные, несовместимые друг с другом «голоса»(см.: Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского). В художественной прозе сложное взаимодействие «голосов» автора, рассказчика, персонажей нередко наделяет слово «разнонаправленностью», многозначностью, которая по природе своей отличается от многосмысленности поэтического слова. Проза, как и поэзия, преображает реальные объекты и создает свой художественный мир, но делает это прежде всего путем особого взаимоположения предметов и действий, стремясь к индивидуализированной конкретности обозначаемого смысла.

Формы между поэзией и прозой

Существуют промежуточные формы между поэзией и прозой : стихотворение в прозе - форма, близкая к лирической поэзии по стилистическим, тематическим и композиционным (но не метрическим) признакам; с другой стороны - ритмическая проза, близкая к стиху именно по метрическим признакам. Иногда поэзия и проза взаимопроникают друг в друга (см. ) или включают в себя куски «инородного» текста-соответственно прозаического или стихотворного, от имени автора или героя. История становления и смены прозаических стилей, ритм прозы, ее специфическая изобразительная природа и высвобождение художественной энергии в результате столкновения различных речевых планов - кардинальные моменты в создании научной теории прозы.

Слово поэзия произошло от греческого poiesis, от poieo, что в переводе означаю - делаю, творю;

Слово проза произошло от латинского prosa (oratio), что в переводе означает - прямая, простая речь.

Поделиться: