Князья Репнины. Князь Николай Васильевич Репнин (1734–1801) Владения князя репнина

В Костромской губернии в двадцати двух километрах к северу от районного цент­ра Парфеньева , образуя большой обжитой остров в океане гу­стых лиственных и хвойных лесов, вольготно расположилось старинное село Матвеево . Доходящие сюда отроги Северных увалов образуют слегка холмистую и очень живописную мест­ность, замечательную удивительным сочетанием ближних и дальних ландшафтов.
Русские летописи повествуют о том, что в первом тыся­челетии новой эры на территории лесного Заволжья, как и в восточной части междуречья Волги и Оки, обитало финно-угор­ское племя меря. О том, что люди этого племени обживали эти места, говорит нам сам «язык земли», сохранившийся в назва­нии местных рек: Вохтома, Песома, Ялезем…
Начиная с IX века в мерянскую землю двумя потоками -от Новгорода и Смоленска — двигались славянские поселен­цы: новгородские и псковские охотники, добывавшие в здеш­них лесах белку, бобра, выдру и, в первую очередь, куницу.
Существует предположение, что и само название села про­изошло от имени вожака охотничьей артели Матвея, избрав­шего это место для постоянного проживания. Со временем к стойбищу матвеевских охотников стали прибиваться беглые землепашцы, во времена великой смуты бежавшие на восток.
Поарлпвным исследованиям краеведа Дмитрия Фёдоро­вича Бслорукова, первое упоминание о Матвееве относится к 1620 году. Село существовало на территории бывшей Вохтом-ской волости, входившей в Чухломскую осаду (уезд). Перво­начально административное деление было приурочено к рекам. и Вохтомская волость располагалась по берегам реки Box го-мы. Позже часть Чухломской осады была передана в Парфе-ньевскую осаду, и Матвеево с окружающими его деревнями вошло в состав Окологородней волости Парфеньевскои осады.
Самостоятельно Матвеевская полость стала существовать только к XIX веку. В то время она входила в Кологривский уезд. Территорию Матвеевской волости пересекал Старо-Вятский торговый тракт из Архангельска через Чухлому, село Иль-инское (Валявкино), в Кологрив и Сибирь.

МАТВЕЕВСКАЯ ВОТЧИНА И ЕЁ ВЛАДЕЛЬЦЫ

Борис Александрович Репнин

История села связана с историей Матвеевской вотчины князей Репниных, которую получил боярин князь Борис Алек­сандрович Репнин за заслуги перед отечеством: он участвовал в освобождении Москвы от поляков; поддержал кандидатуру М. Ф. Романова при становлении его на престол и стал опорой царя в государственном управлении.
В Большой советской энциклопедии о Б. А. Репнине чита­ем: «Б. А. Репнин (… — 1670), князь, государственный полити­ческий военный деятель, боярин с 1639 г. С 1638 г. возглавлял приказы: Иконный, Сыскных дел, Золотой, Серебряной, Ору­жейной палаты и др. В 1642 г. попал в опалу, был выслан воево­дой в Астрахань (до 1646 г.). В 1648^9 гг. судья Владимирского Судного, с 1652 г. — разбойного приказов.
1656-59 гг. воевода в Смоленске. В 1658 (1657) гг. в от­сутствии царя Алексея Михайловича возглавлял Боярскую думу…».
Матвеевская вотчина была пожалована Б. А. Репнину М. Ф. Романовым в 1629 г. В ту пору в неё входило 5 деревень: Захарово, Рубцово, Григорово, Городище и Кунаково. До Реп­ниных этими землями долгое время владели костромские боя­ре Сабуровы, древний род которых происходил из Галича. В Kocтроме они имели свое подворье. Сабуровы были против избрания на российский престол Михаила Романова, за что и лишились своих угодий.
В переписи 1620 г. Матвеево упоминается как деревня. Но поскольку к 1633 г. здесь уже были построены две дере­вянные церкви, в честь Рождества Богородицы и в честь апо­стола Матфея, Матвеево стало называться селом и являться центром Матвеевской вотчины князей Репниных. Здесь рас­полагалось и вотчинное правление. В переписи 1646 г. гово­рится: «За боярином, за князем Борисом Александровичем Репниным село, что была деревня Матвеево, а в нём двор помещиков, а в нём живут приказчики переменные, да двор попа Михеева, да двор пономаря Серёжки Яковлева, да кре­стьянские дворы».
Б. А. Репнин со временем передал вотчину своему сыну Ивану. В переписи 1676 г. можно прочесть: «За князем, за Ива­ном Борисовым Репниным село Матвеево на речке Вохтоме, а в нем двор вотченников, да двор скотский, а в нём живёт скотник Прошка Мартьянов, а крепок он во крестьянстве по писцовым книгам, да в селе крестьянских дворов три да пять дворов пустых, да к селу деревни Григорово, Рубцово, Захарово, Михалёво, Кунаково, Тихоново, да починки Мичурин, Завражье, а в них 91, двор да 7 дворов бобылей, да 17 дворов нищих».

Никита Иванович Репнин

От Ивана Борисовича село перешло во владение Ники­те (или Аниките) Ивановичу Репнину (1668-1726), князю, во­еначальнику, генерал-фельдмаршалу (1725), с юношеских лет состоявшему при Петре I. В 1685 г. он поручик потешной роты. Н. И. Репнин — участник Азовских походов 1695-1696 гг., с 1696 г. — генерал-майор. В начале Северной вой­ны он командовал дивизией, участвовал во взятии Нотебурга и Нарвы. В Полтавском сражении 1709 г. командовал цен­тром русской армии. В 1709-1710 гг. руководил осадой и взя­тием Риги. В 1712-1713 и в 1715-1716 гг. командовал войсками в Померании. В 1712 г. Никита Иванович — генерал-губернатор Лифляндии, с 1724 по 1725 гг. — президент Воен­ной коллегии.
После смерти Петра I А. И. Репнин выступил за провоз­глашение Екатерины I императрицей, но вскоре был удалён А. Д. Меньшиковым в Ригу.
При Никите Ивановиче матвеевские плотники участвова­ли в построении дворца в Петербурге, конюшни в вотчине Реп­ниных на Орловщине, при нём же построили тёплую церковь в Матвееве. Он начал поощрять отходничество своих крестьян в города на заработки. Во время владения Никиты Репнина волостью у здешних жителей появилось прозвище агафоны-рябинники.
История эта рассказана в рукописной повести урожен­ки Матвеева А. А. Избековой «Агафоны-рябинники». Ру­копись повествует, что барин — большой любитель орловс­ких рысаков, задумав построить конюшню в своём Бого-родицком имении, на Орловщине, приказал своему управ­ляющему прислать ему из Матвеевской вотчины лучших плотников, о мастерстве которых был наслышан. Была со­брана дюжина умельцев из Матвеева и окрестных дере­вень. Старшим в артели был Агафон. Плотники полакоми­лись виноградом, растущим в барской теплице, приняв его за рябину. А когда разгневанный барин призвал их к ответу, условились говорить одно и то же. Так каждый из плотни­ков на вопрос «Как тебя зовут?» отвечал: «Агафон». И ког­да барин спрашивал: «Что ел?», — каждый говорил: «Ряби­ну!». Так и обругал он в сердцах всех плотников агафона-мирябинниками. Но наказывать не стал, подивившись их смекалке да взаимной поруке. А за плотниками так и зак­репилось это прозвище, привезённое ими домой и постепенно перешедшее на всех местных жителей.
В Москву, где Репнины имели дворец, из Матвеевской вот­чины везли пушнину, мёд, мясо, зерно

Пётр Иванович Репнин

После смерти Никиты Ивановича Матвеевской вотчиной владели братья Репнины: Пётр Иванович и Сергей Иванович.
Пётр Иванович Репнин — генерал-аншеф, обершталмейстер царского двора; владелец Липецких железных заводов, на которых в 1754 г. произошёл бунт рабочих. Репнин, запутав­шись в своих финансовых делах, наделал много долгов и про­сил Екатерину II списать эти долги. Но императрица передала дело в Сенат, который решил за неуплату долгов отобрать у Репнина ряд имений, в том числе и Матвеевскую вотчину. И в 1768 г. часть Матвеевской вотчины: 25 деревень с 700 душами мужского населения в них перешло в дворцовый приказ, и кре­стьяне стали называться «коронными» (государственными). Князь П. И. Репнин часть долгов уплатил, и Матвеевскую вот­чину ему вернули, «как жалованную дедову».
Другая же часть вотчины, принадлежавшая Сергею Ива­новичу, после смерти его (оба брата были бездетны) перешла к двоюродному брату Николаю Васильевичу Репнину — фельд­маршалу, прославившемуся в войне России с Турцией, чей пор­трет вошёл в изданный великим князем Николаем Михайлови­чем альбом «Русские портреты XVII-XIX веков». В Русском музее сохранился портрет его младшей дочери — фрейлины императорского двора Прасковьи Николаевны, в замужестве Голицыной.

Николай Васильевич Репнин

Николай Васильевич Репнин(1734-1801) — князь, воена­чальник и дипломат, генерал-фельдмаршал (1796), начинал свою военную карьеру с прапорщика в 1749 г. Участвовал в семи­летней войне 1756-1763 гг. В 1762-1763 гг. был послом в Пруссии, а с 1763 по 1769 гг. — в Польше, где активно вмешивался во внутренние дела госу­дарства и добился заключения Варшавского договора 1768 г
Вовремя русско-турецкой войны 1768-1774гг. Н. В. Репнин ко­мандовал дивизией в сражениях при Ларге, Кагуле, участвовал в разработке условий Кючук-Кайнорджийского мира 1774 г. В 1774-1775 гг. был послом в Турции. При его посредничестве был заключён Тешенский мир 1779 г. между Австрией и Пруссией.
Во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг. командо­вал дивизией и успешно исполнял обязанности главнокоманду­ющего во время отсутствия Г. А. Потёмкина. После победы при Мачинах Репнин вынудил турок подписать в Галаце пред­варительные условия мира, ставшие основой Ясского мирного договора 1791 г.
В 70-90 гг. XVIII в. Н. В. Репнин — генерал-губернатор различных губерний. После неудачной дипломатической мис­сии в Пруссию и Австрию в 1798 г., с целью создания анти­французской коалиции, был уволен в отставку.
В «Экономическом описании Кологривского уезда» 1790 г. значится: «Село Матвеево с деревнями Григорово, Сазоново, Дедово, Чихачёво, Завражье, Хвостилово, Артёмово с почин­ками Костылёво, Родино, Левино, Горелец, Милалёво, Мичурино, Зяблецово, Савин, Абросимов, Митин, Фёдоровский при­надлежит Н. В. Репнину. Всего 640 дворов и людей в них 1 597 человек мужского пола и 1 970 человек женского. В селе церкви Рождества Богородицы и апостола Матвея деревянные, да дом господский деревянный, земли в вотчине 33 000 десятин, из них подстроением 210 десятин, под пашней 8 174 десятин, под сенокосом 1 856 десятин, и под лесом 23 269 десятин».
В Матвееве у Репниных была своя винокурня, где име­лись два медных куба, в которых выкуривалось 320 вёдер вод­ки в год. В деревнях было развито приготовление солода, кото­рый шёл на продажу и на приготовление пива и браги.
Основным занятием крестьян Матвеевской вотчины было землепашество. Сеяли здесь главным образом рожь, овёс, ячмень, лён и в небольшом количестве пшеницу. Из овощей выращивали лишь картофель, лук, брюкву. Занимались также животноводством, бортничеством, ремеслами. Особым кормиль­цем для них был, конечно же, лес. Помимо охотничьей добычи, грибов, ягод, дров для обогрева жилища он давал и сырьё для ремесла. Хозяйство в то время было в основном натуральное, крестьянам приходилось самим обеспечивать себя всем: ткали дома полотно для белья, грубошёрстные ткани — для одежды; шубы и тулупы выделывали из овчины; снабжая себя обувью, плели лапти из коры липы и берёзовые ступни; валенки катали из шерсти; сапоги — из местного кожсырья; делали посуду из дере­ва и из глины; сами же изготавливали для себя хозяйственный инвентарь: сохи, бороны, вилы, грабли, телеги, сани, упряжь и пр. На сельских ярмарках можно было купить всё, начиная с корзин и коробов и кончая санями. Самая большая и богатая ярмарка проходила в селе в сентябре, в канун престольного праздника Рождества Пресвятой Богородицы.
Поскольку ни суглинистые почвы матвеевской округи, ни довольно-таки суровые особенности северного климата не спо­собствовали большим урожаям в хлебопашестве, матвеевцам приходилось искать заработки на стороне, т. е. заниматься от­хожим промыслом, в основном это было плотницкое дело. От­ходничество здесь было развито исстари, и владельцы вотчи­ны Репнины его поощряли, так как отходники платили оброк деньгами, даже вместо своих рекрутов покупали рекрутов на стороне, чтобы сохранить своих мужиков-отходников. Матве­евские плотники участвовали в строительстве Нижнего Нов­города, Царского села, Александрова, Петербурга.
Н. В. Репнин по причине своей военной и дипломатичес­кой занятости не мог уделять должного внимания Матвеевской вотчине. Все дела здесь решали приказчики. С крестьян уве­личивался оброк. Селяне, дабы свести концы с концами в сво­их хозяйствах и расплатиться с барином, всё чаще уходили на заработки в города.
Всё больше тяжесть крестьянской работы ложилась на плечи женщин.

Волконские-Репнины

Николай Васильевич Репнин отдал Матвеевскую вотчину дочери своей Александре Николаевне, вышедшей замуж за кня­зя Г. С. Волконского. За значительные заслуги перед отечеством князей Репниных царь решил сохранить эту фамилию, и к фами­лии «Волконский» было прибавлено «Репнин». Эта чета Волкон­ских-Репниных явилась родителями декабриста С. Г. Волконс­кого. После смерти Г. С. Волконского в 1824 г. вотчина перешла во владения к его сыну Николаю Григорьевичу Волконскому, а после кончины Николая вотчиной завладела его жена Варвара Алексеевна Разумовская. Варвара Алексеевна отдала вотчину в приданое дочери Елизавете Николаевне, вышедшей замуж за ГГ. И. Кривцова (брата декабриста С. И. Кривцова).
Вторая часть вотчины, что располагалась за рекой Вох-томой и состояла из 117 душ, отошла в приданое другой дочери Варвары Алексеевны — Прасковье Николаевне, вышедшей за­муж за Голицына.
Матвеевцы уже давно соединили две части вотчины Бар­ским мостом. Во владения Волконских вместе с Матвеевом вошли деревни Захарово, Рубцово, Городище, Кунаково, поло­вина Бабкина, (вторая была у Раевской), Зайцево, Григорово. Дарья Репнина вышла замуж за Коленберха.
Несколько деревень у Репниных купил чухломский поме­щик А. И. Шипов — прокурор в Петербурге. В последствии он их отдал в приданое дочери, вышедшей замуж за предводите­ля Костромского дворянства Д. С. Купреянова.

Пётр Михайлович Волконский

К середине XIX в. Матвеевская волость почти вся соеди­нилась во владение Петра Михайловича Волконского.
П. М. Волконский (1776-1852) – светлейший князь, санов­ник, член государственного совета (1821), генерал-фельдмаршал (1843), участник Отечественной войны 1812г. Был генерал-квар­тирмейстером армии в 1810-1812 гг. являлся основателем Петербургского военного училища колонновожатых. В 1813-1814 гг. Волконский состоял в должности начальника главного штаба Александра 1. С 1813 по 1823 гг. возглавлял военное уп­равление, был участником Венского конгресса 1814 — 1815 гг.

Алексей Петрович Репнин (Волконский)

После кончины Петра Михайловича во владение вотчи­ной вступил Алексей Петрович. К этому времени род Репни­ных обеднел. Дворец, принадлежащий Репниным на Фонтанке, пришлось продать и поселиться в особняке на Остроженке. Для Репниных, всегда кичившихся своим богатством и родовитос­тью, это явилось страшной бедой. Бедность отрезала их от большого света.
Тяжёлым ударом было то, что относиться к ним стали как к инородцам, министры обращались через третье лицо, колле­ги «заболевали», когда нужно было ехать к Репниным. Алек­сей Петрович старался соблюдать все нормы света, несмотря на неоплаченные векселя, задолженность ростовщикам, зало­женное в ломбарды серебро, но положение усугублялось.
Немалый урон финансовым делам нанесло и то, что в их Мат­веевской вотчине случился пожар. Село горело не раз. А в 1849 г. Матвеево сгорело полностью. Сгорели и 10 только что отстроен­ных, новых домов. Нужно было восстанавливать село заново.
В расстроенных чувствах Алексей Петрович всё чаще открывал шкатулку чёрного дерева, привезённую из турецкого похода. В ней хранились 7 листов с родословной Репниных. С гордостью говорил он сыну Николаю, что род их древнее рода Ивана Калиты, что их предков хоронили на Красном холме, ря­дом с собором, где погребали царей. Вспоминал он домовую церковь, спектакли, фамильное серебро, собиравшееся 30 лет; дворцы в Москве и Петербурге (рядом с Зимним дворцом); свою мастерскую и огромную библиотеку со старинными учё­ными книгами. «Ты должен вернуть былую славу Репниных. Для этого у тебя есть всё: ум, обаяние, умение видеть людей, находить ключи к их сердцам, образование. Репнины всегда служили России, её величию».
Николай всё же стал дипломатом. Но — без заграничной практики, без знания живого языка. Поехал в Англию, взяв меха, водку, столовое серебро, словари. Пришлось даже продать часть старинных икон, так нужны были деньги. А перед глаза­ми возникал дворец деда: Зелёный зал, Банкетный зал, салон, зеркала в золотых рамах, мрамор камина, шкафы красного де­рева, кабинет, библиотека, галерея предков… И все глубже и мучительнее терзало сердце тоскливое чувство: не вернуть былую славу Репниных.
Те же думы печалили и его брата Илью в Черногории.
А Матвеево жило своей нелёгкой жизнью. Крестьяне решали бытовые проблемы, строились, женились, рожали де­тей, крестили их в своей церкви, учились при ней, отпевали усопших близких.
Ко времени владения вотчиной Алексея Петровича отно­сится замечательное описание взаимоотношений матвеевских жителей, образа и особенностей их верования, отражающее духовно-нравственное состояние и отношение к церковным ус­тановлениям, данное в «Характеристике прихожан Рождества-Богородицкой церкви села Матвеева»1: «…Прихожане церкви усердны, в храм ходят в воскресные и праздничные дни в зна­чительном числе, во время богослужения стоят благоговейно, с охотою слушают произносимые поучения. В нарочитые дни общественных Богомолебствий, назначаемых вовремя засу­хи, безветрия, моровой язвы и т.п. из домов собираются всем семейством в церковь и усердно, с коленопреклонением мо­лятся Господу о ниспослании милости…
Вообще, прихожане отличаются кротостью, беспрекослов­ным послушанием властям, почтением к старшим и повинове­нием родителям. Непослушные дети изгоняются родителями, не получая ничего из общего хозяйства, и никогда не смеют обижаться на них. Такие поступки отцов по отношению к де­тям заставляют последних всегда быть почтительными к ним…. Многие, особенно престарелые прихожане, приходят во все четыре поста к исповеди или причастию. Многие вдовы и ста­рухи отказываются на всю жизнь от употребления мяса и рыб­ной пищи, хмельных напитков, соблюдают посты по понедель­никам, добровольно принимают обеты, состоящие в хождении в далёкие места для поклонения Святым мощам или особенно чтимым Святыням Христианским…
Господствующий порок между прихожанами мужского пола сквернословие… Между женщинами особенно развиты пред­рассудки. Верят всяким наговорам, колдунам (известно, прой­дохи пользуются безнаказанно глупостью ближнего), от кото­рых берут какие-то списки, списки эти опускают в ключевую воду и водой этой обливают маленьких своих детей.
На кресты навязывают чеснок, змиевы головы в надеж­де, что талисманы предохраняют от порчи и дурного глаза. Верят в чертей — домовых, леших, водяных. В великий Четверг выкликают коров в трубу, чтобы летом ходили домой. Малень­ких ребят посылают до солнышка в лес, чтобы куры несли больше яиц…
Вообще, прихожане наши имеют один к другому большое сочувствие, хотя особенных подвигов человеколюбия между ними не заметно.
Во время неурожайных годов достаточные снабжают бед­няков зерновым хлебом без всяких процентов, ожидая уплаты по году, по два и более. Погоревшим… привозят безвозмездно лес на стройку по бревну и по два, не требуя за это никакого угощения… летом маломощным помогают в напольных рабо­тах, а зимой, когда иной хозяин вздумает перевезти свою избу или двор — подвозят по просьбе его безвозмездно брёвна с ме­ста, где они заготовлены, хотя они и находились от селения в верстах семи, остми и более. Для умерших безвозмездно при­готовляют гроб, роют могилы, хотя бы это случилось в самую раз­ных приходов, получают всегда посильное подаяние… Осо­бенным сочувствием пользуются калики перехожие, рас­певающие песни из Священных книг, Четь-Миней и других апокрифов».
После отмены крепостного права в 1861 г. положение крестьян-бедняков, которые, естественно, составляли боль­шую часть селян, не улучшилось, а владельцы Матвеева Репнины и совсем мало стали уделять внимания своей вот­чине, хотя большие угодья земли и леса принадлежали им.
Матвеевские крестьяне не могли обеспечить зерном даже себя. Всё больше зерна, круп, муки стало завозиться из Нижнего Новгорода, Чебоксар, Западной Сибири…
Торговля и отходничество ещё при крепостном праве позволили некоторым предприимчивым матвеевцам быст­ро выкупить личную свободу и надел земли, открыть свои лавки, трактиры, мастерские, мельницы на реке. Например, А. П. Тараканов имел дегтярный завод, И. И. Крылов — две мельницы, И. И. Смирнов — бакалейную лавку…
Существует письменное свидетельство местного на­родного стихотворца-бытописателя Н. К. Малютина, харак­теризующее развитое предпринимательство в селе:
…На сто дворов здесь три трактира:
Один — с подачею вина;
Одна казённая квартира-
Арестный дом. За ним видна
Больница, школа и правленье.
Но этот перечень не весь:
Ещё там было заведенье…
«На вынос» продавали здесь.
Тогда оно открылось только
И называлось «монополька».
Две-три лавчонки бакалейных.
С большим размахом в селе дважды в год, в большие праз­дники, обычно на Крещенье (19 января) и на Рождество Бого­родицы (21 сентября), проводились ярмарки, и сами праздники справлялись по-русски щедро, от души.
В платёжной книге за 1891 г. можно осведомиться, какие пла­тежи приходилось исполнять матвеевским крестьянам: государ­ственный поземельный налог, выкупные платежи, губернские и уездные земские сборы, сборы на мирские волостные расходы, на сельские расходы, страховой сбор, на содержание училищ.
Совсем бедных к началу XX в. насчитывалось 29 хозяйств. После смерти А. П. Репнина вотчина перешла к его сыну Ни­колаю. Николай Петрович, занявшись дипломатической карье­рой, никакого внимания своим владениям не уделял.
Отходники, будучи в городах свидетелями, а иногда и уча­стниками революционных событий 1905-1907 гг., приезжая до­мой, везли с собой листовки, революционные книги, рассказы­вали о забастовках и о самой революции, о казни братьев Цвет­ковых в Нижнем Новгороде.
Сведения 1907 г. по Кологривскому уезду говорят о том, что в селе Матвееве в это время существовало 129 домов, в которых по переписи 1897 г. проживало 598 человек. Из них 280 душ мужского пола и 318 — женского. В селе действовали 3 кирпичных завода и 3 водяные мельницы; имелись школа, ба­зар, ярмарка и почтовая станция.
Во всей Матвеевской волости насчитывалось 43 населённых пункта, 2 из которых имели статус сёл (Матвеево и Ильинское), остальные значились деревнями.и починками. Преобладающим промыслом по волости названо плотницкое дело. В состав Мат­веевской волости по статистическим данным за 1907 г. входили деревни, сёла и починки: Абросимов (Болотово), Артемьевский, Бабкино, Бакино, Бахарево, Бабарыкино, кордон Герасимов, Го­родище, Григорово, Горелец, Далевский (Кошкино), Дедово (Мар-тьяново), Ермахино, Желнино, Зайцево, Захарово, Зяблецово, Ивановское, Ильинское, Костылёво, Кунаково, Кузьминский, Матвеево, Меледино, Митькино, Мичурине (Максимове), Ни-канцево (Михалево), Оськино, Орешково, Полома, Полушкино, Потупово, Потаповский, Рябцово, Семёнов (Полома), Сергее­ва, Сидоров, Созонов (Горюшкино), Телегино, Федоров (Заров-няйский), Фомин (Валов).
В 1911 г. в селе был поставлен памятник Государю Алек­сандру II. В честь этого события состоялся митинг с участи­ем множества народа.
В 1914 г. началось строительство нового здания для зем­ской больницы, действующей с 1910 г., и здания училища. До­говор об этом строительстве с Кологривской Земской управой заключила плотницкая артель Александра Илларионовича Ластикова из 29 человек.
В 1917г. большевики, пришедшие к власти, лишили Реп­ниных вотчины. О бывших владельцах села князьях Репниных напоминают нам и поныне старые липы в саду у ветхого зда­ния больницы, построенного в 1914 г. на территории барской усадьбы. Это остатки липовых аллей парка, окружавшего боль­шой княжеский дом. Сам дом Репниных сгорел в 1921 г., когда в нём уже размещалось волостное управление. На его месте в 1923 г. было построено двухэтажное здание, в последующие годы отданное школе. Из-за некоторой удалённости от основ­ных школьных зданий называли его «Камчатка».
Вблизи бывшего парка ещё существует пруд, за которым прочно закрепилось, сохранившись и до нынешних дней, на­звание «Баринов».

К 1918 г. в Матвееве существовало 148 хозяйств, и прожи­вало 625 человек: 180 мужчин, 238 женщин и 207 детей.
По переписи в наличии состояло лошадей 103 головы, ко­ров — 105 и овец 107 голов. В селе было 155 домов, 95 сараев, 93 бани и 105 риг. Ещё имелось 70 мельниц и 95 житниц.
За всеми этими хозяйствами числилось следующее коли­чество земли: сенокосной — 291 десятина; пахотной — 591; уса­дебной — 27 десятин и 775 десятин выпадало на перелоги и выгоны. Итого значилось 1 687 десятин.
А всего в Матвеевскую волость входило в то время 92 на­селённых пункта, в которых насчитывалось 2 884 двора. Прожи­вало в волости 14 472 человека. Волость охватывала террито­рию девяти позднее образованных сельских советов: Матвеев­ского, Артемьевского, Ильинского, Горелецкого, Савинского, Бабкинского, Татауровского, Костылёвского и Тихоновского.
В селе успешно развивалось предпринимательство, благо­даря этому Матвеево стало большим торговым центром окру­ги. Множились зажиточные хозяйства. Бакалейные лавки име­лись у Медведева, Смирновых, Дубровиных, Птициных, Кова­лёвых; лавки с тканями содержали Н. И. Смирнов и И. И. Луж­ков; мастерские по окраске пряжи и полотен были у Костровых и П. М. Смирнова; мастерская по выделке овчину Н. Ф. Смир­нова; две кузницы имели Кузнецовы; полуоптовик Г. А. Доброхотов содержал трактир с вином. Широко разворачивал своё дело купец 1-й гильдии А. Ступнев.
Советская власть установилась в селе мирным путём. Крестьяне были наслышаны из рассказов своих односельчан-отходников о революционных событиях и были психологически подготовлены к смене власти. После совершения февральско­го переворота в село было привезено «Воззвание временного правительства».
Первым органом Советской власти в Матвеевской волости явился Волостной совет крестьянских депутатов. По сведениям областного архива, образован он был 19 февраля 1918 г. Исполнительный комитет Совета состоял из двух отделов: земского и продовольственного. Членами исполнительного комитета Сове­та крестьянских депутатов (исполкома) были Ф. Ф. Пудиков, А. В. Кузнецов, И. Н. Погодин, Сиваков, А. С. Крылов; предсе­дателем избрали Северова, секретарём-В. И. Смирнова.
К 17 сентября 1918г. был образован волостной отдел на­родного образования.
Осенью 1918 г. в Матвееве была основана партийная ячей­ка. Организатором и первым руководителем её явился Иван Николаевич Погодин (1893 г. р.). Уроженец д. Тихоново, он рано уехал в Петербург на заработки по плотницкому делу, а в 1913г. устроился на Шлиссельбургский пороховой завод. Стал учас­тником революционных событий 1917г. Будучи членом партии, с мая 1917 г., он был (по собственному желанию) в числе дру­гих коммунистов направлен партийной организацией завода в деревню для реализации политических задач партии.
С путёвкой, подписанной членом ЦК Е. Д. Спасовой, в августе 1918 г. он приехал на родину, в Матвеево, где ещё су­ществовала волостная земская управа. Ознакомившись с об­становкой в волости, встретившись с местными коммуниста­ми, он предложил им провести первое партийное собрание. Со­стоялось оно 21 сентября 1918 г. в центре волости, т. е. в селе Матвееве.

МАТВЕЕВО СЕГОДНЯ

В настоящее время село Матвеево является центром Матвеевского сельского поселения, в которое, кроме самого Матвеева, входят девять населённых пунктов: село Ильинское, деревни Григорово, Городище, Полушки но, Потапово, По­чинок, Тихоново, Серёгино и посёлок Вохтома. Проживает в них более 840 человек.
Население самого села Матвеева на февраль 2009 г. со­ставляет 326 человек. Из них: 120 мужчин, 146 женщин и 60 детей.
В 500 метрах от села стоит деревня Григорово. Ее насе­ление живет единой жизнью с матвеевцами, являясь как бы отдельной улицей села.
Поэтому, говоря о населении Матвеева, нельзя забывать и о жителях Григорова, которых насчитывается 34 человека: 15 женщин, 15 мужчин и 4 ребёнка. Всего в селе и деревне 138 хозяйств. 11 из них — в Григорове. Причём маленькая деревня почти не уступает селу по численности животных, содержа­щихся в личных подсобных хозяйствах. Так, если в многолюд­ном Матвееве 6 коров, то в малонаселённом Григорове их 5. По птице разрыв небольшой: в Матвееве — 85, в Григорове — 60. Почти не отстаёт деревня и по поголовью кроликов, зато в три раза Григорово богаче медом: здесь 60 ульев, тогда как в селе лишь 20. Превосходит Матвеево лишь по численности мелкого рогатого скота: так в селе 26 коз и 5 овец, в деревне лишь одна овца.
По частной сельскохозяйственной технике Григорово тоже почти не уступает: в Матвееве 6 тракторов, а в Григорове — 4. Зато по количеству автомобилей село, естественно, имеет боль­шой перевес. За последние десятилетия село испытало, мож­но сказать, «автомобильный бум». Если лет 20-25 назад лич­ных машин было 1-2, то сейчас их 38; в Григорове — 9. Авто­мобилями матвеевцы стали обзаводиться после того, как в 1988 году была проложена шоссейная дорога от райцентра до села.

Молебен (фото с сайта http://www.st-tatiana.ru/text/554104.html)

МАТВЕЕВСКИЕ ЦЕРКВИ

Село Матвеево исстари являлось духовно-просветитель­ским центром, охватывающим своим влиянием жителей мно­жества окрестных деревень. Более трёх веков церковь была здесь основой всех духовно-нравственных устоев, основой в построении отношений между людьми в семье, в обществе. Православие пронизывало собою весь быт крестьян, формиро­вало культуру и традиции.
К 1633 г. в Матвееве уже были построены две деревян­ные церкви. Одна из них была посвящена празднику Рожде­ства Пресвятой Богородицы, вторая — апостолу Матфею.
Со временем церкви ветшали. Ив 1712г. потомок первого владельца вотчины князь Никита Иванович Репнин в проше­нии на Высочайшее имя писал: «В Галиче моей вотчине в селе Матвееве есть церковь Рождества Преподобной Богородицы с приделами св. пророка Илии и пр. о. Макария чудотворца хо­лодная, а крестьяне оной моей вотчины обещались в том же селе построить вновь церковь но имя Воскресения Христова, да в приделе арх. Михаила тёплую, и прошу вели государь из патр. каз. приказа о строении вышеупомянутой церкви Божией дать Благословенную грамоту».
Подписано: «Дать указ», отмечено: «Указ дан».
А в феврале 1716 г. князь составил уже следующее про­шение: «По указу и по грамоте из патр. каз. в Галиче в моей вотчине в селе Матвееве церковь Воскресения Христова да придел архист. Михаила деревянные построены, а не освяще­ны, и прошу о освящении вышеупомянутые церкви Божий и приделы дать грамоту тоже моей вотчины священнику матве­евскому Никону Петровичу и антимин*». Подписано:
«Выдать».
И 14 февраля 1716г. был дан указ об освящении и антими­не. Документ этот был опубликован в № 7 «Костромских епар­хиальных ведомостей» за 1894 г.
Деревянные церкви со временем ветшали, и «тщанием при­хожан» возводились новые. Так в 1758 г. была сложена деревян­ная церковь в честь Рождества Богородицы. А в 1796 г. рядом с нею высоко вознёс свои купола каменный Воскресенский храм. Возле нового храма возвышалась и каменная колокольня, устремившаяся крестом далеко в небесную высь.
Далеко и вольно разносился звон колоколов матвеевской звон­ницы, охватывая собой всю округу, перелетал леса и поля, уносил­ся за речку Вохтому, сливаясь со звонами ближних приходов.
В 1816г. в Матвееве приехал священник Фёдор Никитич Елизаров — первый, обосновавшийся здесь и потянувший за собой священническую ветвь рода Елизаровых-Розановых, в нескольких поколениях являвшихся служителями и устроите­лями здешних церквей. Федор Никитич в последствии стал дедом известного философа, писателя, публициста Василия Васильевича Розанова -оригинального мыслителя в вопросах пола, семьи, религии.
Хотя сам философ родился в 1856 г. в городе Ветлуге, Матвеево — родина его отца Василия Фёдоровича Розанова, где тот провёл свои детские годы.
В 1839 г., будучи старшим священником прихода, Фёдор Никитич Елизаров в клировой ведомости записал, что «камен­ная церковь с такою же колокольней» — крепка, а Богородицкая крепка стенами, однако крыши её «уже ветхи… и полы опусти­лись». К середине сороковых годов появилась необходимость в строительстве нового храма.
О созидании каменного храма повествует И. X. Тлиф в книге «Корень рождения моего…» (К истории рода В. В. Розонова): «Возведение храма — это дело эпохальное. Возглав­лял его начальный священник, но строили храм всем прихо­дом. Объявили сбор средств, устроили в определённых мес­тах кружки для пожертвований, состоятельные горожане под­держивали предприятие крупными вкладами. По составлению нужной суммы отправили прошение епископу- о разрешении строительных работ. По приходе храмозданной грамоты на­чали подвозить лес, железо для кровли, известь, камни для фундамента. Если же случалась поблизости годная глина, прямо на месте выделывали кирпич, ставили печи для обжи­га, сараи для его хранения.
Мастеров-строителей обычно присматривали загодя. Справлялись в других приходах, а порою и за пределами епар­хии, прочен ли и благолепен видом их новый храм. В случае, если работа сделана по совести, сговаривали умельцев к себе на взаимовыгодных кондициях».
Новый Рождества-Богородицкий храм был готов к 1855 г. (в некоторых источниках указывается 1858 г.). В 1859 г. его уст­роители, в том числе Евгений Фёдорович Песков, также и старо­ста церкви, отличившийся особым усердием при возведении цер­ковной ограды, были отмечены наградами епархиального началь­ства. Фёдор Никитич на вручении наград не присутствовал, он умер за год до открытия храма — 20 января 1857 г.
Приемник отца Федора, священник Николай Птицин в док­ладе епископу сообщал: «Храм Рождества Пресвятой Богородицы с приделами во имя Святого Пророка Илии и преподоб­ного Макария Унженского Чудотворца… как по обширности своей, так и по богатству отделки внутри, заслуживает внима­ния. Иконостас и в нем колонны позолочены червонным золо­том на полименте. Стены украшены живописью лучшего пись­ма, и. вообще, всё в этом храме носит печать величия и торже­ственности…».
Нужно обратить внимание на то, что писал это человек хорошо сведущий в церковном искусстве, образованный, спо­собный дать глубокую оценку в соответствии с духом времени и общественными потребностями.
Через четыре года после смерти Фёдора Никитича под сводами новой церкви зазвучал «крепкий басовый голос» его внука, дьячка Петра Елизарова. Внуку в ту пору было 19 лет.
Хранительницей духовного здоровья, наставницей и про­светительницей для жителей села и его округи была церковь. Ее духовный строй и лад пронизывал всю жизнь прихожан, их быт и бытие; она же воспитывала и обучала их. В той же книге «Корень рождения моего…» Ирина Тлиф приводит такое свидетельство: «…И малые и взрослые исповедники, чтобы не стояли праздно, не дремали, а другие не говорили пустых слов, все по приглашению Священника сбираются со всего храма в одно место и слушают: взрослые Заповеди Господни, а мало­летние научаются необходимым молитвам. Для взрослых Ка­техизис читается Диаконами, а для малолетних молитвы при­четниками. Порядок преподавания простой – сначала склады­вается вопрос, потом передастся ответ и повторяется раз пять и более с изустным толкованием…»
Поскольку крестьянские дети привыкли к такой церковно-приходской методике образования, открывшееся в 1851 г. в Матвееве начальное училище, существовавшее на попече­нии палаты государственных имуществ, было скоро упразд­нено — «за малочисленностью и малоуспешностью обучав­шихся». А вот открытая в 1861 г. при церкви школа была вос­требована. «Пособия на её содержание не выделялось, свое­го помещения школа не имела — дети занимались прямо на дому одного из местных священников. Поочерёдно, «всем причтом», обучали их грамоте и письму, катехизису и Свя­щенной Истории, и к концу года выучили 109 мальчиков и де­вочек, — повествует И. Тлиф, приводя далее свидетельство священника Василия Арсеньева (зятя Ф. Н. Елизарова). -…Успехи учеников нас радуют, все… они учатся без всяких принудительных мер с нашей стороны, каждый по способнос­тям своим учится… а с малоуспешными мы занимаемся гораздо более, особенно, если замечаем в них сильное желание выучиться…»
Естественно, что такая духовная атмосфера, тот автори­тет церкви в обществе и тот духовный комфорт, ею создавае­мый, не могли не оказать влияния на людей, живущих в этой среде, воспитываемых ею. В атмосфере этих духовно-просве­тительских традиций взращивались выдающиеся личности, ко­торые в последствии способствовали созиданию и развитию русской культуры.
Так в 1834 г. в семье приходского священника Евсигнея Федоровича Пескова родился будущий церковный историк Ев­гений Евсигнеевич Голубинский — автор фундаментального’ труда «История Русской Церкви».
Детство будущего учёного проходило в Матвееве, в доме отца. И детские впечатления, оставившие яркий след в его па­мяти, были описаны им в своих «Воспоминаниях», где он, буду­чи уже маститым учёным, приводит ряд ярких эпизодов из жизни матвеевского причта.
Отец историка, Евсигней Песков, служил в церкви села Матвеева с 1832 по 1862 гг., после чего уволился за штат и переехал на жительство в село Горелец к своему зятю священ­нику Иоанну Груздеву.
По архивным документам известно, что Голубинские-Песковы в 1842 г. понесли тяжёлые утраты: неожиданно умер­ла мать семейства, Анна Кузьминична, и сгорел дотла недавно построенный отцом Евсигнеемдом. Известно также, что дом был отстроен заново. Несомненно, что оба дома стояли на «церковной земле», но память об этом за 100 лет стёрлась.
Об известном выходце из священнического рода Елизаровых-Розановых, Василии Розанове уже говорилось. Кроме того, и мно­гие другие потомки устроителя Матвеевского храма отца Фёдора Елизарова стали известными учителями духовных училищ, церков­ноприходских и земских школ. Все они, будучи носителями духов­ных и культурных традиций русского православия, являлись просве­тителями, хранителями нравственности и культуры в России.
Пришедшие к власти в октябре 1917 г. большевики, воин­ственно ополчились против тысячелетних духовных традиций русского народа, против всей Церкви. 23 января 1918г. новой властью был издан декрет «Об отделении церкви от государ­ства», что, по сути дела, объявляло все институты Правосла­вия в России вне закона. Все священнослужители и члены их семей лишались гражданских прав. А в начале 1922 г. власть обрела давно желаемый повод для борьбы с Церковью. В самый разгар голода началась агитация якобы за использование церковного имущества для оказания помощи голодающим. За малейшее неповиновение властям суду предавались не только отдельные лица, но и целые церковные причты. По всей стране начали закрываться и предаваться поруганию храмы. А с 1930-х гг. начались массовые репрессии священнослужителей.
До 30-х гг. XX в. матвеевская церковь, хотя и отделённая от государства, оставалась духовным центром прихожан, по-прежне­му велись службы. Но церковное имущество, собираемое несколь­кими поколениями предков, приходу уже не принадлежало. Веру­ющие, объединившись в Рождество-Богородицкую общину, по договору, заключённому с Парфеньевским советом рабоче-крес­тьянских депутатов, получили право пользоваться храмом, пред­метами богослужения и церковной утварью за арендный налог. В книге «Кореньрождениямоего…» И. X. Тлиф приводит следую­щие факты: «Налоги за аренду храма были столь велики, что об­щина едва расплачивалась с «многочисленными инспекциями»».
Сам Павел Петрович (речь идёт о правнуке о. Фёдора Елизарова О. К.), будучи не в силах выполнить личный план по сдаче сельхозпродукта, в 1930 г. был отправлен на принуди­тельные работы в парфеньевские леса.
В поисках защиты от местных властей прихожане напра­вили ходоков в Иваново-Вознесенск с прошением о снижении налогов. Просили также возвратить их священника в храм, по­скольку о. Петру Розанову, ставшему на место сына, службы справлять по преклонному возрасту уже трудно. Это только ускорило естественный ход событий. В конце 1930 г. Павел Петрович Розанов был арестован. В вину ему вменялись «срыв индивидуального плана» и «антисоветская пропаганда». По свидетельским показаниям о. Павел «в церкви рассказывал верующим проповедь, в которой выражал недовольство Совет­ской властью. Он говорил, что Советская власть задушает религию путём непосильных налогов… Но всё это пройдёт — как волны морские…».
27 ноября 1930 г. тройкой ОГПУ П. П. Розанов был осуж­дён на фи года лишения свободы и выслан в «Севкрай». Через два года из ссылки бежал и, не имея на руках никаких доку­ментов, «вёл бродячий образ жизни», скрываясь от ОГПУ в тех самых местах, над которыми ещё горели купола церкви, построенной его прадедом. Опасаясь за судьбу жены и доче­ри-подростка, в бывшей семье убежища он не искал.
В январе 1935 г. Павла Петровича полулегально, на свой страх и риск, взяли псаломщиком в церковь села Селина Межевского района (часть бывшего Кологривского уезда). Там он продержался ещё несколько месяцев, а в конце 1935 г. «за антисоветские действия и пропаганду» был арестован весь причт селянской церкви. Обвиняемых направили в горьковскую тюрьму, где находился в то время краевой суд. Во время этапирования Павел Петрович вновь совершает побег, хотя бежать, конечно, было некуда… След Павла Петровича обна­ружили в Архангельске. Он был снова арестован и препровож­дён в лагеря, в которых пробыл до 1946 г.
Розанов Павел Петрович 28 октября 1992 г. на основании ст. ст. 3 и 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв полити­ческих репрессий» от 18 октября 1991 г. был реабилитирован полностью.
В те страшные годы гонений на духовенство, кроме П. П. Розанова, репрессиям подверглись ещё четверо слу­жителей матвеевской церкви: священник Михаил Смирнов (расстрелян в 1937 г.) — последний священник в Матвееве в» годы советской власти; регент Александр Степанович Кузнецов (в 1930 г. выслан в Магнитогорск, где умер от голода); дьякон Иван Иванович Кузнецов (выслан в 1930 г.); дьякон Василий Александрович Груздев (арестован в 1932 г.).
А в 1931 г. в Ильин день (2 августа) с матвеевской звонни­цы были сброшены колокола. Затем были сняты кресты с цер­кви и звонницы. В 1934 г. здания храмов были отданы под МТС. Машины и трактора, въехавшие на церковный двор, сравняли с дорогой прилегающее к церкви кладбице.
Осознание духов­ной утраты пришло слишком поздно: поруганные, разрушенные здания церквей уже превратились в руины и реставрация их была невозможна. А потребность и желание иметь свой храм в селе росла и укреплялась в сознании людей, становясь их свет­лой мечтой. И этой мечте сужено было воплотиться, благода­ря пониманию и душевной отзывчивости местного предприни­мателя Александра Васильевича Кольцова — уроженца ближай­шей деревни Григорово. Он всей душой откликнулся на поже­лание земляков и взял на себя и возглавляемое им предприятие «Север» все заботы и расходы по возведению храма.
Новую церковь было решено ставить на месте бывших торговых помещений в центре села. Проект здания нового хра­ма был разработан костромским архитектором Леонидом Сер­геевичем Васильевым. В июле 2001 г. состоялось торжествен­ное освящение уже заложенного фундамента будущего храма.
Строительство велось четыре года. Вдохновляемый под­держкой селян, Александр Васильевич не останавливался ни перед какими трудностями. И жители села не были в стороне от этого благого дела: убирали территорию у возводящегося хра­ма, ездили в лес за мхом для его утепления, проводили уборки и внутри строящегося помещения. Во многих работах на благо храма принимали активное участие дети, умело направляемые главным энтузиастом возведения храма Людмилой Евгеньевной Зерновой. Дружная и деятельная семья Зерновых внесла неоце­нимый вклад в строительство и обустройство новой церкви. Людмила Евгеньевна ежегодно являлась неутомимым органи­затором летних самодеятельных концертов, где собирались пожертвования селян на строящийся храм. Большинство жите­лей села и горожан, отдыхающих здесь летом, так или иначе, внесли свою посильную лепту в дело возведения храма.
После того, как были произведены основные строитель­ные работы бригадой Николая Федоренко, за внутреннюю от­делку помещения взялась семейная бригада Ивана Ивановича Бонь. Замечательные мастера и знатоки своего дела семья Бонь прекрасно отделали помещение церкви внутри. Затем за­ботами А. В. Кольцова были поставлены печи.
Когда основные работы были завершены, в храме было совершено первое богослужение. Состоялось оно в светлый праздник Сретенья Господня 15 февраля 2005 г. Провёл первую службу о. Владислав Шулькевич — настоятель Горелецкого храма. Вызвавшись служить по собственной инициативе, о. Владислав откликнулся на просьбы прихожан и впредь совер­шать богослужения в новом храме, по возможности, в те дни, когда нет службы в Горельце. Таким образом, храм стал дей­ствовать и принимать прихожан раз в две недели.
Первые службы проходили без иконостаса, при пустых стенах. Несколько икон были принесены прихожанами, а всё необходимое для богослужений привозил с собой о. Владис­лав. Но велико было воодушевление жителей села, наконец-то получивших возможность прийти и обратиться к Господу в сво­ём храме, посещая богослужения, участвовать в жизни Право­славной Церкви и в согласии с этим строить свою духовную жизнь. А за лето церковь была убрана полностью: поставлен был иконостас с образами, стараниями прихожан появилось мно­жество икон, было приобретено всё необходимое для богослу­жений, членами церковной десятки покрашены полы. И 24 ав­густа 2005 г. храм был освящён архиепископом Костромским и Галичским Александром.
В торжественном чине освящения и Божественной ли­тургии владыке сослужил архиерейский хор Костромской епархии. В этот день новый храм, посвященный царственным страстротерпцам и новомучеппкам российским широко открыл свои двери всем жителям и гостям села, представ пред ними во всей своей новизне и великолепии.
Для селян, особенно для коренных жителей села, л о тор­жество и воодушевление было настолько волнующим, что мно­гие не скрывали светлых и радостных слез, принимая всею душой обретение храма во всей полноте, осознавая это, как великий праздник.
30 августа из нового храма вышел крестный ход, направ­ляющийся к старой Рождества-Богородинкой церкви, посвящен­ный её 150-летию. Обойдя крестным ходом стены разорённо­го храма, верующие отстояли панихиду по священнослужите­лям, что были захоронены у стен церкви. Совершил богослу­жение протоиерей Александр Шастин.
Так началось возвращение к духовности, возвращение к гем народным традициям, которые издавна отличали и возвы­шали это место, просвещали и облагораживали людей, здесь живущих. И хочется верить, что это духовное движение будет углубляться и расширяться, захватывая все сферы жизни, об­щественные и просто человеческие отношения.
Рассказ о прошлом села Матвеева будет неполным и даже скудным, если не отразить в нём, хотя бы частично, то. чем была наполнена духовная жизнь людей, составляющих и пред­ставляющих по село в истории народа, страны; то, что объе­диняло их помимо житейских забот о хлебе насущном, припод­нимало над обыденностью повседневных трудов в желании самовыражения, взаимопонимания.
Культурная жизнь села. Где её истоки? В чём основание’.’
Истоки любой настоящей культуры всегда рождались в духовности народа. Духовность же русского народа основыва­лась на православной вере с некоторыми сохранившимися из­древле элементами язычества, так органично и своеобразно переплетающимися с православием, что создали яркую по своей самобытности культуру. Православная религия с некоторыми проявлениями традиций, уходящих своими корнями в язычес­кий культ, наполняло и формировало быт и бытиё народа, что. естественно, выражалось во внешних его проявлениях: в обра­зе жизни, одежде, архитектуре, взаимоотношениях людей, в их обычаях и традициях — во всём, что и составляет народную культуру. Поэтому, как и везде в России, издревле и до начала XX в. культура основывалась на православных ценностях. Выходя за пределы церковных служб и обрядов, она выража­лась в народных праздниках и гуляниях, где находили проявле­ния духовные п душевные переживания людей. В народных праздниках и гуляниях люди объединялись в душевной радос­ти, ликовании, священном трепете от чувства полноты жизни в духовном единении с Богом и друг с другом, наполняя этой ра­достью дни. связанные Православной Церковью с определён­ными событиями Священной Истории.

МАТВЕЕВСКИЕ СВАДЬБЫ 1900-1930-е гг.

Закончив полевые работы, управились с заготовкой круп; обделав лён в куделю, а прядение его оставив на долгие вечера;, ожидали праздник Покрова (1-го октября по старому стилю / 14-го октября по новому стилю), с которого начинались в Матвееве вечеринки для молодёжи, так называемые «заседай».
Девушки села или деревни готовили по очереди избу, ко­торая побольше, и приглашали своих подружек на вечёрку. Со­бирались в основном подростки. Приходили сюда девчата на один вечер без работы, т.е. без рукоделья, и ребята — с бала­лайкой, гармошкой. Постарше ребята в эту пору ещё не успевали приехать из городов с отхожего промысла. С этого вечера и начинались «беседы», на которые девушки собира­лись каждый вечер (кроме предпраздничных), с прялками. Они пряли льняную куделю, вели разговоры (беседы), пели песни, танцевали с ребятами «Семизарядную» и «Махоню».
Так и проходило время ненастных и долгих осенних ве­черов за беседами до Михайлова дня (8 ноября по старому стилю21 ноября по новому стилю). Подходило и заговенье (15 ноября по старому стилю 28 ноября по новому стилю). С этого дня в селе начинались «свозки». Каждая семья, в которой есть девушки, должна была приготовить большое помещение (избу), а девушки — пригласить как можно больше своих под­ружек и просто знакомых девчат на два вечера и день.
На такие беседы приходили и те, кто жил недалеко, и на лошадях приезжали гости из дальних деревень. К этому вре­мени уже возвращались с отхожих промыслов из городов от­ходники -женихи, которые тоже спешили на свозки.
Такие свозки были в каждом селении нашей округи. За­вершающая свозка непременно устраивалась в Матвееве в Николин день (6-го декабря по старому стилю / 9 декабря по новому, стилю). Совершалось нечто грандиозное. Снималось самое большое помещение в селе: трактир или столовая; молодёжи на такие гуляния собиралось больше сотни. Причём, гуляла не только молодёжь, но и взрослые, пожилые мужчины и женщины. На завершающей свозке парни, спешившие же­ниться и уже подобравшие себе невест, в тот же или ближай­ший вечер шли и ехали свататься к выбранной ими девушке, с которой, может, уже и договорились. Но такие «договоры» приводили к свадьбе редко. Обычно решение, на ком женить­ся, выносилось родителями. Поэтому не все женихи сгова­ривались с первого раза, бывали и отказы. Если парень не сосватается, говорили «поставлен шест». В нашей мест­ности девушки выходили замуж обычно в 16-17 лет, ребята женились в 19-20 лет.
На сговорах родители договаривались о ссуде, о при­даном, когда свадьбу справлять, и на чьей стороне. Богатые делали свадьбу и на стороне невесты, и на стороне жениха, а кто победнее, те обходились одним гулянием, чаще — на стороне жениха.
Вскоре после сговоров на стороне невесты бывали про­пои. В дом к невесте приходил жених с родителями, крёстной и крёстным, старшим братом и с другими самыми близкими жениху родственниками. Там их уже ждали собравшиеся близ­кие люди будущей невесты. После пропоев говорили: «Пропи­ли (имя невесты)», и начинали готовиться к свадьбе. Осо­бенно хлопотливо было на стороне невесты: кроме сговорён­ного приданого, бывало, одних полотенец нужно штук 40 припасти (на подарки будущим родственникам), а ещё нава­рить, напарить, нажарить, испечь пироги.
И это всё надо было успеть в короткий мясоед, который длился всего четыре недели; и три дня в неделе не венчали. В мясоед в нашем приходе бывало до сорока свадеб.
После пропоев до свадьбы жених ходил или ездил к неве­сте один или два раза в неделю. Но бывало, что и каждый вечер ездили. В это время надо было много успеть загото­вить мяса, пива, вина, холодца и других припасов.
Наступал день свадьбы. Если жених и невеста (либо один из них) живёт в селе, то в дом приходил священник с хором певчих и вели молодых с церковным пением до церкви. Но так бывало не у всех, а у кого позволяло состояние.
Из деревень же, что случалось чаще всего, приезжал свадебный полог: молодых везли на хороших лошадях, зап­ряжённых в лёгкие сани (кошовки). Лошади в белой сбруе, в гривы их вплетены ленты; на дуге цветы, ленты раз­ноцветные, колокольчики; на сбруе вокруг шеи лошадей — шергунцы. Такой свадебный полог бывал экипажей в во­семь — десять. Полог подъезжал к церковной сторожке. В сторожке невесту наряжали: надевали подвенечное платье, обычно светлых тонов: белое, голубое, розовое, фисташко­вое; на голову — фату. У невест, что побогаче, наряд — из шёлка или атласа, у бедных — из простых тонких тканей. Наряженную невесту переводили из сторожки в церковь. Начиналось венчание — торжественный и очень красивый церковный обряд. Над головами молодых шаферы держали венцы, зажигались свечи, церковные лампады и паникади­ла. Народу, наблюдающего бывало много, особенно на знатт, ных свадьбах.
После венчания подъезжал полог, свадебный кортеж уез­жал. Если же невеста из села, то до её дома молодых прово­жал церковный хор. А перед окончанием венчания дружка ехал предупредить хозяев о скором прибытии новобрачных и гос­тей. Родители встречали новобрачных с образом, благослов­ляли, поздравляли, давали наставления. Приезжие гости остав­ляли лошадей нераспряжёнными на повети. А столы в доме невесты к этому времени бывали уже расставлены в установ­ленном порядке: в один ряд вдоль пола. За столы садились сна­чала не раздеваясь. Выпивали, поздравляли новобрачных и уже потом гостей приглашали в горенку раздеться. Раздевшись, гости рассаживались за столы: мужчины — за первый стол, жен­щины — за второй.
Молодых тоже рассаживали: жениха- за мужской стол, а невесту-за женский. На полицу клали хлеб, завёрнутый в скатерть и солонку с солью, ставили образ. Рядом с женихом садился отец, крёстный или старший брат. С невестой — мать, крёстная или старшая сестра. Столы накрыты. Начинался сва­дебный обед. Особым угощением и гордостью хозяев была искусно приготовленная и украшенная свиная голова. Кусок этого яства обязательно должен был отведать каждый при­сутствующий за столом.
К первому тосту гостям подавали квас и студень для за­куски. Потом шли щи, уха, каша, лапша и прочее. Лапшу обычно тянули к концу обеда, когда начиналось веселье. Со стороны печи, раздавался крик поварушек: «У нас лапша заперлася!» А за столом сватья кричат в ответ: «Отопрём лапшу, отопрём! Дайте нам канат!» Тащат большие и толстые вожжи и один конец молодым подают, те держат. А сидящие за столом поют поварушкам:
У нас печка заперлася,
Ой да, поварушка убралася.
Ой, дубинушка, ухнем!
Да ой, зелёная сама пойдёт …
Все держатся за канат и кричат: «Ой, Ура! Ура!..» А поварухи у печки держат другой конец вожжей и поют гостям:
У нас свахи очень мелки,
Да за столом сидят как белки.
Ой, дубинушка, ухнем
Ой, зелёная, сама пойдёт…
Идёт! Идёт! Идёт!…
Тянут-потянут гости, вытягивают — подают блюдо с лап­шой, и все едят лапшу. Бывало, что «лапшу тянули» и под час­тушки с неприличным содержанием.
Но и на свадьбы ни молодёжь, ни, тем более, ребятишки не приглашались. Была лишь подружка невесты или сестра.
За столом все переговоры гостей с хозяевами велись через дружку. Во время обеда хозяева с невестиной стороны одари­вали гостей подарками. Дарили, обычно полотенца. А в начале обеда девушками пелись приветственные песни молодым:
Уж ты здравствуй, здравствуй, князь молодой
(имя и отчество жениха)
Со своею княгиней молодой
Со (имя и отчество невесты)!
Ты Сокол ли Соколович,
Удалой добрый молодец.
Поймал Сокол Соколишну
Душу — красну девицу,
Поймавши, выспрашивал:
«Ты скажи, бела лебедь,
Ни в саду ли ты выросла,
Ни в отцветении ли выцвела?»
Отвечает лебедь белая:
« Уж я росла, росла у тятеньки,
Уж я выцвела у маменьки.
Пелись и всем гостям, сидящим за столом, разные пес­ни: «Уж ты здравствуй-ка, сват молодой…», «Что ни конюшко по бережку идёт…», «Розан мой алый…» и другие. Пели при­ветствие свахам:
Уж вы здравствуйте, свахоньки,
Вы залётные птохоньки,
Вы откуцова приехали,
Из Москвы или из Питера?
А не из села ли вы Матвеева?
Ваши-то брови чёрные
Применить к соболю чёрному.
Ваши-то глазки чёрные
Применить к чёрной смородине.
Ваши щёчки алые
Применить к цвету алому.
Подарите лицо белое
К снегу белому применить.
Подарите нам, пожалуйста,
За весёлые песенки.
За песни одаривают. Затем гости делали перехватку, хо­зяева отдыхали. Потом переставляли столы: все сдвигали в одно место. Получалась одна большая площадь, на которую несли все лучшие кушанья и сладости. Это так называе­мый «красный стол», за который гости уже садились парами: мужья с жёнами. Зрители-посетители оценивали стол по коли­честву на нём ваз, и поэтому их старались поставить как мож­но больше, бывало их там штук до 20-ти.
К красному столу подружка невесты выносила наряженную лентами и свечами ёлочку. Ёлочку могла выносить только девушка, но не женщина.
Раздайся, народ, растолкайся, народ,
Девья красота идёт.
Не сама она идёт, —
Красну девицу несёт.
«Посмотри, наша подруженька,
На свою -то девью красоту,
На свою-то красовитую;
Что ведь этому-то деревцу
Не бывать два раза в зелени.
Красота, девья красота!
Нам куда будет красу девать?
Унесём мы девью красоту
Во поле, во чистое,
Поставим девью красоту
На зелёну траву.
Подкосил эту траву косой
Добрый молодец (имя жниха).
Подсушил он девью красоту.
Что вот этому-то деревцу
Не бывать больше зелёному,
Так тебе, наша подруженька.
Не бывать больше в девицах.»
— Ты, родимая мамонька,
Ты возьми девью красоату.
Передай ты родной сестре (или подруженьке)
Пусть она ею красуется,
Пусть она ею любуется.
Ёлочку уносили. Прибивали её вверху у двери крыльца, с улицы.
После красного стола, на рассвете гости уезжали вместе с молодыми в дом жениха. Невеста, плача, прощалась со всеми родными и близкими. Некоторые невесты плакали с причитаниями.
Родители жениха встречали молодых на своей стороне так же, с образом, благословлением и пожеланием хорошей жизни.
В том же порядке проходила свадьба и на стороне же­ниха. С наступлением вечера молодых вели отдыхать на под­клеть — так называли брачное ложе. Первую ночь молодые проводили в отдельном холодном помещении. «Спальня» молодожёнов не отапливалась, поэтому с рассветом моло­дые бежали в избу, на печь отогреваться. Утром, встав и одев­шись, невеста должна была прибрать в избе, где специально били горшки, разбрасывали солому. Она подметала пол. Мела старательно и не зря, ибо в мусор кидались деньги. Кто мелочь бросит, а кто и бумажкой. Это называлось «дрянить молодых».
Пока молодые подметали мусор и собирали деньги, при­возили сундук или два с приданым (имущество молодой). Под­крепившись вином и закусив, чтоб прибыли силы, тащили сун­дук на верёвке с «Дубинушкой», и под пение:
Ой, дубинушка, ухнем!
Да ой, зелёная сама пойдёт…
Идёт! Идёт! Идёт!..
Ура!.
втаскивался сундук на поветь. Тут же качали молодых с пес­нями и шутками, не всегда приличными, порою вводя молодую в сильное смущение. Качающим, пришедшим посмотреть на свадьбу, давали денег или устраивали угощение.
На третий день после свадьбы, по обычаю, к сватьям в гости приезжали родители невесты на смотрины: ходили и смот­рели, где и как будет жить их дочь. Осматривали всё: избу, двор, гумённую постройку, огород, сарай. Погостивши и познакомив­шись со всеми, гости уезжали. Вместе с ними или чуть позже уезжали и молодые в дом невесты, где ночевали и гостили не­которое время. Затем возвращались в дом мужа, где и начина­лась для молодой жены жизнь в новой семье. Но молодым не так долго удавалось пожить вместе: муж вскоре уезжал на заработки. Лишь обеспеченные мужья жили дома до весны. А обычно около Николина дня, в начале декабря, муж уезжал на отхожий промысел в Нижний Новгород или в Питер.
Материал подготовлен по воспоминаниям старожилов с. Матвеева:
Шаминой Марфы Николаевны /1891-1966/,
Шаминой Марии Николаевны /1915-2004/,
Непиковой Анны Фёдоровны /1915 — 2008/.

Редкие из семейных альбомов.

РЕПНИН НИКОЛАЙ 1734-1801. Князь. Последний представитель рода. Генерал-фельдмаршал и дипломат. Исполнял обязанности главнокомандующего русской армией (1791). Сыграл важную роль при выработке условий Кучук-Кайнарджийского мира (1774г.) и Ясского мирного договора (1791). Генерал-губернатор Смоленского и Орловского наместничества в 1778-1791, Псковского наместничества в 1782-1792, Виленской и Слонимской губернии в 1796, Лифляндской губернии в 1797. Похоронен в Малом соборе Донского монастыря в Москве. Надгробие перенесено из Малого собора и хранится в Усыпальнице князей Голицыных (Михайловской церкви). Жена княгиня НАТАЛИЯ АЛЕКСАНДРОВНА. Дети:

АЛЕКСАНДРА 1756/7-1834 Княжна. Статс-дама. Обер-гофмейстрина. Муж ВОЛКОНСКИЙ ГРИГОРИЙ СЕМЕНОВИЧ 1742-1824. Ее сын стал после смерти деда носить фамилию РЕПНИН.

ПРАСКОВЬЯ, 1766-1784, умерла от чахотки. Муж с 1783 ФЕДОР НИКОЛАЕВИЧ 1749-1827.

ДАРЬЯ, с 1781 фрейлина,

ИВАН 1765-1774,

АЛЕКСЕЙ ум. 1812,

ГРИГОРИЙ ум. 1812.

"Брокгауз и Ефрон":
Николай Васильевич (1734-1801), 14-ти лет от роду участвовал в походе отца на Рейн, потом долго жил за границей и, по отзыву одного современника, получил "дельное немецкое воспитание". Участвовал в семилетней войне. Петр III отправил его послом в Берлин, где он пробыл до 1763 г. и хорошо изучил военное дело. В 1763 г. Екатерина II определила его директором сухопутного шляхетного корпуса, а через несколько месяцев отправила в Польшу полномочным министром, с поручением провести дело диссидентов. Действуя почти один, без советников, но со значительной военной силой, Р. удачно защищал диссидентов, составлял дружественные России конфедерации и наконец добился утверждения договора 13 февраля 1768 г., обеспечивавшего свободу вероисповедания и гражданские права для всех вообще диссидентов. Среди польских аристократов составился заговор против его жизни, и только Понятовский, своевременным извещением об этом, спас его от смерти. Во время первой турецкой войны Р., командуя отдельным корпусом в Молдавии и Валахии, воспрепятствовал переправе через Прут 36-тысячного войска турок и татар (1770); затем отличился в сражениях при Ларге и Кагуле и овладел Измаилом и Килией. В 1771 г., получив команду над всеми войсками в Валахии, он разбил, под Бухарестом, 10-тысячное неприятельское войско. Несмотря на это, главнокомандующий русскими войсками поставил ему в вину занятие турками крепости Журжи; оскорбленный Р. испросил увольнение за границу, но в 1774 г. участвовал во взятии Силистрии и в заключении кучук-кайнарджийского мира. В 1775-7 6 гг. он был полномочным посланником в Турции, потом генерал-губернатором в Смоленске и Орле. Во время войны за баварское наследство Р. с 30-тысячным войском вступил в Бреславль и на тешенском конгрессе 1779 г. склонял Австрию к миру. В 1781 г. он был назначен псковским генерал-губернатором. Во время второй турецкой войны Р. одержал победу над турками на Салче, овладел лагерем сераскира Гассан-паши, запер его в Измаиле и готовился уже взять эту крепость, но был остановлен Потемкиным (1789). После отъезда, в 1791 г., Потемкина в Петербург, главное командование над соединенной армией перешло к Р., и он вскоре одержал блестящую победу над великим визирем при Мачине, заставившую турок прекратить войну и подписать предварительные условия мира в Галаце (31 июля 17 9 1 г.). В 1794 г. ему было поручено восстановить порядок в волновавшейся Литве, по усмирении которой он был сделан генерал-губернатором виленским и гродненским, состоя в то же время генерал-губернатором эстляндским и курляндским. Павел I в 1796 г. назначил Р. генерал-фельдмаршалом, командиром литовской дивизии и военным губернатором Риги, а в 1798 г. отправил в Берлин и Вену, с поручением отвлечь Пруссию от дружественных сношений с Францией и пригласить Австрию к совместному действию против республики. Посольство это не имело успеха, вследствие чего Р. был уволен от службы и поселился в Москве. По отзыву современников, Р. был крайне высокомерен и горяч, но честен и щедр до расточительности. Он положил начало богатому собранию исторических документов князей Р., часть которых издана в V т. "Сборника Русского Исторического Общества" и в "Киевской Старине" за 1884 г. Переписка его с разными лицами (между прочим, с Фридрихом Великим) печаталась в "Русском Архиве" за 1865, 1869, 1874 и др. годы. Ср. Ф. Уманец, "Понятовский и Репнин" (в "Древней и Новой России", 1875, №№ 7 и 8); "Приключения лифляндца в С.-Петербурге" ("Русский Архив", 1878); M. Лонгинов, "Подлинные анекдоты о князе Н. В. Репнине" (ib., 1865, № 7).

!Все даты даны по старому стилю!

Князь Николай Васильевич Репнин, сын генерал-фельдцейхмейстера князя Василия Аникитича и внук генерал-фельдмаршала князя Аникиты Ивановича, родился 11 марта 1734 года; получил первоначальное образование в доме родительском под особенным надзором и попечением матери своей; в службу записан солдатом, в 1745 году, лейб-гвардии в Преображенский полк и на пятнадцатом году от рождения участвовал уже в славном походе отца своего на Рейн, будучи сержантом. Тогда понес он чувствительную потерю, оставшись сиротою, вдали от родины; но Императрица Елисавета Петровна поручила канцлеру графу Бестужеву-Рюмину обнадежить его в своем покровительстве и, в ознаменовании оного, произвела князя Репнина прапорщиком, 11 июля 1749 года.

С того времени юный воин, подававший большие надежды, посвятил себя снова наукам, без которых природные дарования и ум ничего не могут произвести великого. Военное ремесло служило ему наградою, отдохновением от трудов: в 1751 году был он подпоручиком гвардии, в 1753 г. полковым адъютантом. Вскоре Россия объявила войну Пруссии и князь Репнин получил от Государыни позволение находиться волонтером в армии генерал-фельдмаршала Апраксина . Он явил опыты своей храбрости в сражении при Гросс-Эгерсдорфе (1757 г.); при занятии Кенигсберга, Мариенвердера, во время осады Кюстрина генерал-аншефом Фермором (1758 г.); награжден чином капитана гвардии. В следующем 1759 году, послан в французскую армию и находился на Минденском сражении, под начальством маршала Контада; возвратясь в С. Петербург (1760 г.), перешел из гвардии в армейский полк полковником: участвовал в занятии Берлина ; служил с полком своим в корпусе графа Чернышева , присоединенном к австрийской армии (1761 г.); награжден чином генерал-майора, 2 апреля 1762 года, имея от роду двадцать восемь лет.

Императрица Екатерина II, вступив на престол, возложила на князя Николая Васильевича орден Св. Анны и отправила его полномочным министром к Фридриху Великому (1762 г.). Лестное назначение это сблизило Репнина с первым полководцем того времени, доставив ему возможность наблюдать его воинские распоряжения при Рейхенбахе и Швейднице. Таким образом он обозревал в течении трех лет три армии главных европейских дворов, узнал совершенства их, недостатки, и наблюдения свои приноровил к пользам любезного отечества. Доселе служба его была как бы продолжением наук: в 1763 г., он определен к исправлению должности директора Сухопутного Кадетского Корпуса; 11 ноября назначен полномочным министром в Польшу, с ежегодным жалованьем в двадцать тысяч рублей.

Тогда скончался Август III, на 67 г. от рождения, после тридцатилетнего государствования. Главною целью посольства князя Репнина было избрание в короли стольника литовского графа Станислава Понятовского: в этом важном поручении Екатерина II-ая более полагалась на него, нежели на своего посла в Варшаве, графа Кейзерлинга, и не обманулась. Усилия Франции возмутить против России разгоряченные тогда умы поляков, остались тщетными: для подкрепления диссидентов, князь Репнин арестовал вельмож, явно сопротивлявшихся намерениям Государыни: епископа Краковского Кайетана Солтыка, графа Ржевуцкого, епископа Киевского, и отправил их в Россию. Князь Радзивилл и маршал Браницкий спаслись бегством. 7 сентября 1764 года Понятовский возведен единогласно на польский престол, а 25 ноября коронован в Варшаве. В это время скончался граф Кейзерлинг, и звание полномочного посла передано князю Репнину, который получил от нового короля орден Белого Орла и Св. Станислава, им учрежденный (1765 г.). В шестилетнее пребывание в Варшаве, князь Николай Васильевич твердою рукою управлял кормилом государства польского, действуя именем Екатерины, достойно им представляемой. Понятовский, слабый, малодушный, носил одно только наименование короля: князь Репнин, предприимчивый и дальновидный, защищая диссидентов, соединил (1767 г.) две конфедерации польскую и литовскую в одну генеральную, и заставил оную отправить в С. Петербург чрезвычайных посланников графов Поцея, Вельгорского, Потоцкого и Оссолинского, с изъявлением Императрице благодарности народа польского и литовского за оказываемое покровительство. Между тем он занялся прекращением возникших междоусобий в королевстве и из сконфедерованной республики Польской настоял, чтобы избраны были семьдесят поляков в особую комиссию, с которыми совещался о доставлении спокойствия диссидентам. Следствием сего был договор, постановленный им в Варшаве, 13 февраля 1768 года, между российским и польским дворами, в IX статьях, с двумя сепаратными актами: I) подтвержден трактат, заключенный в Москве в 1686 году. II) Обе державы согласились гарантировать взаимно целость и сохранность тогдашних их владений в Европе. III) Король и Речь Посполитая обязались обеспечить на вечные времена особливым сепаратным актом вольное исповедание веры греческой восточной несоединенной и диссидентов евангелического исповедания. IV) Постановлено навсегда означить во втором сепаратном акте предметы и части правления. V) Императрица торжественно гарантировала конституцию Речи Посполитой, форму правления, вольность и законы. VI) Договоры Карловицкий, Оливский и другие, заключенные с прочими державами, оставлены во всей силе. VII) На ответственность пограничных полномочных судов возложена обязанность скоро и беспристрастно разбирать возникающую распрю между подданными обеих договаривающихся сторон, с сохранением через то порядка и тишины. VIII) Утверждена свободная торговля, без отягощения излишними налогами. IX) Ратификовать трактат в Варшаве через два месяца . Первым сепаратным актом Речь Посполитая польская, уважая приемлемое участие дворами российским, английским, прусским, шведским и датским, постановила пять статей, которыми возвращены и обеспечены все церковные и гражданские права неуниатов и диссидентов. Второй заключал в себе права кардинальные и ограничивал власть первых чинов республики. Между прочим узаконено, чтобы дворянин за умышленное убийство крестьянина подвергался впредь казни, а не денежному взысканию.

Решительные меры восстановили против князя Репнина магнатов и духовенство польское. Версальский кабинет, завидую могуществу нашему, убедил Порту Оттоманскую объявить войну России, и князь Николай Васильевич, награжденный Императрицею орденом Св. Александра Невского и чином генерал-поручика (1768 г.), как опытный полководец, был отозван в С. Петербург. Он поступил в первую армию, предводимую князем Голицыным (1769 г.); участвовал в блокаде и занятии Хотинской крепости; командовал (1770 г.) отдельным корпусом в Молдавии и Валахии: воспрепятствовал, в июне месяце, двенадцати тысячам турок и двадцати тысячам татар переправиться через Прут, преследовал их шесть верст; сражался, под знаменами Румянцева на битвах Ларгской и Кагульской; овладел, 26 июля, Измаилом, который сдался ему на условиях с двадцатью пушками; преследовал двадцатитысячное турецкое войско, оставившее эту крепость при его приближении; положил на месте семьсот человек; двинулся к крепости Килии , снабдив Измаил достаточным гарнизоном.

9 августа , турки, приметив наше войско, зажгли предместье в четырех местах; не смотря на сильный пожар, князь Репнин вступил в оное и, среди огня и пепла, обозрел положение крепости, назначил место первой батареи от гласиса в восьмидесяти саженях; оттуда, открыв траншею, велел вести оную на левую сторону, а бригадиру барону Игельстрому заложить главную батарею против ворот. Неприятель между тем тремя вылазками старался воспрепятствовать производимым работам; но принужден был удалиться. Тогда князь Репнин отправил с одним пленным следующее воззвание в крепость: "Ее Императорское Величество, моя Всемилостивейшая Государыня, по природному своему великодушию и человеколюбию, повелевает нам сохранять, сколь возможно, от напрасного пролития кровь человеческую. Покоритесь победоносному оружию премудрой моей Монархини. Я обещаю оставить вам жизнь, дать свободу и отпустить с вами ваше имение. Жизнь остается вам для того, что победители гнушаются разить побежденных; свобода, чтоб вы пронесли в места, вами обитаемые, славу щедрот и великодушие Российской Императрицы; а имение, дабы разумели, что российские герои корысть презирают. Знайте, что Россия умеет побеждать; но везде, где только человечество склоняет к жалости, щадит и прощает. Впрочем, если вы далее будете сопротивляться, то завтра по утру открою я начало той казни, которая покажет вам, сколь трудно раздражать победителей, у коих должно вам искать пощады." Воззвание это не произвело желаемого действия: началась пушечная пальба из крепости. Россияне под картечными выстрелами кончили главную батарею и на другой день по утру открыли сильный огонь из всех орудий, четыре часа продолжавшийся. Раздался вопль между осажденными.

Князь Репнин, всегда великодушный, отправил к ним другое воззвание; убеждал их искать пощады, свободы и всего предложенного, если не желают подвергнуться ярости героев, многократно наносивших уже им поражение. Осман-паша, командовавший в крепости, потребовал трое суток на размышление; но князь Репнин изъявил согласие только на шесть часов. Срок наступил вечером; неприятель умолял продлить оный еще до рассвета; Репнин уважил эту просьбу и, 18 августа, Килия покорилась Императрице. 21 числа поднесены ключи российскому полководцу; пять тысяч жителей вышли к нему навстречу: греки и армяне с крестом и Евангелием, жиды с хлебом. В крепости найдено: четыре мортиры, шестьдесят четыре пушки, восемь тысяч ядер, до четырехсот бочек пороха и множество съестных припасов. Узнав, что турки претерпевают недостаток в скоте, князь Репнин отправил к ним сто баранов; приказал двум лекарям перевязать раны мусульман, находившихся в крепости; переправил через Дунай четырехтысячный гарнизон, положивший оружие, дозволив оному взять имущество. Многие оттоманы, пораженные столь удивительным человеколюбием, пали перед ним на колени, проливая слезы благодарности, и поклялись не сражаться более с россиянами. Императрица наградила князя Николая Васильевича военным орденом Св. Георгия второго класса.

В 1771 году поручена князю Репнину команда над всеми войсками в Валахии. Он приехал в Бухарест, оттуда отправился в Журжу, осмотрел эту крепость, занятую достаточным российским гарнизоном; рекогносцировал Турну, построенную на крутой горе под Никопольскими пушками, и получил в то время донесение, что неприятель, переправясь через Дунай, атаковал Журжу. Князь Репнин оставил тогда генерал-майора Потемкина под Турною, а сам поспешил форсированными маршами к осажденным. В семи верстах от Журжи узнал он, что комендант майор Гензель, имевший провианта на три месяца и значительное число снарядов, сдал эту крепость на капитуляцию. Отряд, сопровождавший князя Репнина, состоял только из трехсот человек: он принужден был удалиться к Бухаресту от трехтысячной турецкой конницы, выехавшей к нему навстречу; расположился под Вакарештским монастырем. Ободренный полученным успехом, неприятель показался, 10 июня, в виду наших войск, в числе десяти тысяч человек, под предводительством трехбунчужного паши Ахмета, командовавшего прежде в Аравии: князь Репнин предупредил его атакою, обратил в бегство, за двадцать верст, к реке Аргису, положил на месте пятьсот человек, отбил одну пушку и пять знамен. Между тем Румянцев поставил ему в вину потерю Журжи: обиженный несправедливостию полководец испросил увольнения в чужие края, где пробыл до 1774 года. Он находился потом при облежании Силистрии, когда победы Задунайского заставили Турцию просить мира у России, и не отказался быть производителем этого важного дела, забыв для пользы Империи прошедшее: 10 июля (1774 г.) подписан им и турецкими полномочными Ресми Ахмет эфенди и Ибрагим Мюниб рейс-эфенди славный договор вечного мира между обеими империями в лагере Кучук-Кайнарджи, близ Силистрии, в XXVIII статьях. По утверждении визирем этого трактата, граф Румянцев отправил с оным князя Репнина, имевшего - по словам его в донесении к Императрице - полное участие в заключении мира. Екатерина II произвела князя Николая Васильевича генерал-аншефом и подполковником лейб-гвардии Измайловского полка, а в следующем 1775 году назначила его в Турцию чрезвычайным и полномочным послом.

Свита князя Репнина была столь же блистательна, как и многочисленна, состояла из пятисот человек. Он въехал в Константинополь (5 октября) Андрианопольскими воротами на турецкой лошади, богато убранной, высланной ему султаном, с распущенными знаменами, музыкою и барабанным боем; в Перу прибыл в семь часов по полудни с зажженными факелами и один только въехал на двор; сопровождавшие его турки вошли на оный пешие. 7 октября князь Репнин известил пребывавших в Константинополе послов иностранных о своем приезде через кавалеров посольства, и министров через офицеров.

Они немедленно прислали к нему секретарей посольства с поздравительным приветствием и, вслед за ними, сами посетили его; а после обеда в тот же день приехали к княгине Репниной супруги французского и венецианского послов, также прусского посланника и провели у нее вечер. 8 октября посол, в сопровождении свиты своей, отдал визиты перед полуднем послам, после обеда - посланникам.

По предварительному соглашению с Портою, князь Репнин был 28 ноября у визиря. Он подъехал к самому крыльцу, где встречен переводчиком Порты, который вместе с Чаушляр Еминием и Чаушляр Киятибием предшествовали ему в приемную залу. К ним присоединился на крыльце тесрифаджи, или первый церемониймейстер. Вступя в залу, посол немного приостановился, не видя визиря, который однако тотчас вошел в оную. Когда они приблизились друг к другу, то сделали взаимный поклон и пошли к назначенным им местам, Князь Репнин вручил визирю грамоту Императрицы; он принял ее стоя и положил на подушку возле себя. Тогда посол и визирь сели в одно время, последний на софу, первый против него на креслах. Визирь приветствовал посла, наведываясь о состоянии его здоровья. Исполнив с обеих сторон обыкновенные учтивости, князь Репнин в произнесенной речи объявил визирю причину своего посольства; удостоверил, что "Императрица желает твердо и ненарушимо содержать блаженный мир, заключенный между обеими империями, и возобновленную дружбу; не сомневается в похвальных и миролюбивых его чувствованиях", и в заключение просил исходатайствовать ему скорее аудиенцию у султана. Драгоман Порты перевел эту речь. Визирь отвечал, что "он с своей стороны, желая утвердить и сохранить блаженный мир, приложит к достижению этой цели совершенное попечение и труд; ощущает истинное удовольствие в том, что выбор посольства пал на особу, в коей обитают способность и прилежание к общим интересам обеих сторон." После сего поднесли визирю и послу конфеты, кофе, шербет, розовую воду и куренье, чем угощали и чиновников свиты посольской, исключая умыванья и куренья; подали послу соболью шубу с парчовым верхом, которую он надел на себя, не вставая с кресел; надели шубы на поверенных в делах, г. Петерсона, на маршала посольства, г. Булгакова, и на двух секретарей лапчатые собольи, покрытые сукном и опушенные пластинчатым собольим же мехом, на десять кавалеров посольства - горностаевые, покрытые камлотом; свите посольской роздано сто кафтанов.

29 ноября князь Репнин отправил подарки к визирю с маршалом посольства, к эфенди и к рейс-эфенди с секретарями. 30 числа отнесены подарки в сераль к султану. Посол имел у него аудиенцию 1 декабря: доехав до вторых ворот сераля, он слез слошади у правого рундука и встречен тут переводчиком Порты. Вместо того, чтобы дожидаться на лавке в этих воротах до приглашения его в диван, как обыкновенно делали послы, князь Репнин введен был в комнату, на этот случай нарочно убранную софами. Здесь Чауш-баши и переводчик Порты угощали его и находились при нем безотлучно. Вступив в диван в разные двери, но в одно время с визирем, посол сел на табурете, поставленном против визирского места, и так как последний медлил с приглашением его в Нисанджинскую лавку, князь Репнин через переводчика Порты объявил визирю, что "он сам туда перейдет, если не будет тотчас приглашен." Воля посла российского немедленно исполнена: он сел посреди лавки, на правой стороне Нисанджия. Начался суд, полчаса продолжавшийся; по окончании оного, визирь отправил рейс-эфенди с письменным докладом к султану о допущении посла. С визирем обедал в тот день один только князь Репнин; с капитан-пашою: маршал, два секретаря и дюк де Браганс, находившийся в числе кавалеров посольства. Во время обеда Высочайшая грамота держана попеременно дворянами. На половине дороги от дивана до последних ворот серальских, надета на посла соболья шуба, покрытая парчою; на маршала и секретарей горностаевые; свите роздано сто кафтанов. Пробыв в этом месте, в лавке, с четверть часа, между тем как визирь был у султана, посол введен потом в тронную двумя капиджи-башиями, в сопровождении шестнадцати чиновников, с ним прибывших, и в предшествовании переводчика порты. Сделав три поклона, он произнес речь и поднес грамоту, которую принял капитан-паша, вручивший оную визирю, а последний положил ее возле султана. Драгоман Порты перевел речь и султан Абдул Гамид сказал громким голосом несколько слов визирю, который отвечал послу: "Его Императорское Величество, Всемилостивейший Государь Император, Прибежище Света, повелел мне известить вам, что есть Его Императорская воля, дабы мирный трактат, заключенный между его империею и империею Российскою был навсегда сохраняем и исполняем." Драгоман Порты перевел эти слова, и посол, поклонясь султану, вышел из аудиенц-камеры со всею свитою. У вторых ворот дожидался он снова в караульной капиджи-башиев, между тем как мелкие чины, янычар-ага, капиджи-баши и прочие выезжали из сераля.

28 января (1776 г.) посол обедал у визиря в приемных комнатах султана. Визирь предоставлял ему выбрать любое место; софу или кресла. Посол сел на софу, сказав, что предпочитает оную, желая быть ближе к нему. Они сели оба в одно время. Визирь просил посла располагать у него, как в собственном доме, приказывать что угодно; желал знать, не хочет ли он полюбоваться играми и забавами, приготовленными для его увеселения? Около одиннадцатого часа визирь спросил, когда обыкновенно обедает посол, чтобы он к тому времени приказал изготовить стол; ибо определя этот день на угощение столь приятного гостя, не желает отяготить его никакою переменою в ежедневных обыкновениях. Посол отвечал, что, чувствуя крайнее удовольствие быть угощаемым столь почтенным и приветливым хозяином, отлагает все свои привычки и просит его ни в чем не принуждать себя; но определить время обеда по собственному желанию. В половине первого часа принесен к софе стол, за которым, кроме их двух, обедал еще рейс-эфенди. Перед послом положен был золотой прибор, осыпанный алмазами; тарелки, ему подаваемые, были также золотые. После обеда он вымыл руки свои в одно время с визирем; разные игры и увеселения возобновились. Не желая беспокоить хозяина долговременным пребыванием и зная, что настал час, посвящаемый молитвам, что визирь страдал подагрою, посол изъяснил ему причины, побуждающие его возвратиться в свой дом и благодарил за оказанные почести. Визирь отвечал, что присутствие посла никогда ему в тягость быть не может и что оно, напротив, вылечило его от подагры; но при сем том, опасаясь причинить ему беспокойство, он не желает более удерживать своего гостя. Тогда принесли визирю и послу шербет и окуривание; надели на посла соболью шубу, крытую сукном, и положили ему в карман три платка, в которых были завернуты золотые часы с алмазами. Вслед за тем угощали посла обеденными столами капитан-паша, визирский кегай, янычар-ага, тефтердарь и, 3 марта, рейс-эфенди. На этом последнем был инкогнито визирь в поставленной для него палатке, из которой любовался играми, и изъявил послу сожаление свое, что церемониал препятствовал ему видеться с ним и дружески беседовать. 29 марта посол имел аудиенцию у султана, 31 числа простился с визирем, а 13 апреля выехал из Перы.

Возвратясь в отечество, князь Репнин не остался без дела: определен генерал-губернатором в Смоленск (1777 г.) и, в следующем году, также в Орел, наместничество, им тогда открытое. Занятия его по гражданской части были прерваны подчинением ему тридцатитысячного корпуса, с которым он вступил в Бреславль, 9-го декабря.

На Тешенском конгрессе (1779 г.) дипломатические способности и твердость князя Репнина склонили австрийский двор к миру; возвращены Баварии большая часть захваченных у нее земель; удовлетворены понесенные убытки Саксонией, Цвейбрикским герцогством и другими немецкими князьями. Восстановитель тишины в половине Европы не остался без награды: Императрица пожаловала ему орден Св. Апостола Андрея Первозванного и три тысячи крестьян в Белоруссии; Иосиф II прислал трость, украшенную бриллиантами, и серебряный столовый сервиз; Фридрих Великий: орден Черного Орла, шпагу и портрет свой, осыпанные бриллиантами, саксонский сервиз, двадцать тысяч ефимков на путевые издержки и десять тысяч на канцелярию. Монарх Пруссии находился в откровенной переписке с князем Репниным и признавался ему, что он был однажды обманут австрийским министерством; но в другой раз не позволит обмануть себя.

В 1780 году заложены в Смоленске каменные строения для судебных мест и, при проезде Екатерины II через это наместничество, она изъявила князю Репнину особенное свое удовольствие и благоволение "за виденное Ею повсюду благое устройство и следы точного исполнения Ея установлении" . Он командовал в том же году наблюдательным корпусом в Умани, а в следующем пожалован генерал-адъютантом, генерал-губернатором псковским, оставаясь в Смоленске; предводительствовал резервным корпусом в Польше (1782 и 1783 г.); получил орден Св. Владимира первой степени в день учреждения оного (1782 г.); бриллиантовые знаки ордена Св. Апостола Андрея Первозванного, в 1784 году. Тогда во второй раз предпринято им путешествие в чужие края, как бы для отдохновения от трудов; Императрица оставила при нем носимые звания.

Война с Турцией отвлекла князя Репнина от управляемых им губерний: он участвовал в осаде и взятии Очакова (1788 г.) , являя подчиненным своим, в опасных местах, пример неустрашимости; командовал украинской армией в Молдавии (1789 г.), до прибытия Потемкина; разбил 7 сентября на реке Салче сераскира Гассан-пашу, бывшего капитан-пашою; овладел его лагерем, тремя пушками, девятью знаменами и часть обоза; вогнал в Измаил, запер в этой крепости. К сожалению, зависть воспрепятствовала храброму полководцу довершить победу над оттоманами: опасаясь, чтобы Репнин не получил фельдмаршальского жезла за взятие Измаила, Потемкин приказал ему отступить за двадцать верст. В 1790 году князь Репнин продолжал командовать расположенными войсками в Молдавии, под предводительством Таврического, жертвуя оскорбленным самолюбием, собственною славой для того только, чтобы служить отечеству. Терпение его вознаградилось. Главнокомандовавший отправился в С. Петербург (1791 г.), вверив ему начальство над соединенною армией. Пользуясь его отсутствием верховный визирь Юсуф-паша собирал войска при Мачине, намеревался нанести россиянам чувствительный удар, но князь Репнин решился уничтожить покушение врагов нападением на них. Он велел окружным войскам собираться к Галацу; предписал генерал-поручику Голенищеву-Кутузову прибыть туда из Измаила с Бугским егерским корпусом и с пятьюстами донских казаков; поручил генерал-майору Рибасу готовить перевозные суда.

Сражение при Мачине . Верховный визирь имел разных войск турецких до ста тысяч; под командою его находились пять пашей, два бея анатолийские и два султана татарские. Армия князя Репнина была в половину менее; из семидесяти двух орудий оставил он восемь в резерве на берегу Дуная, для отражения неприятельских судов. 25 июня генерал-аншеф осмотрел турецкий лагерь. 28 числа, в шестом часу по утру, генерал-поручик князь Голицын первый пришел с вверенными ему войском к пункту своей атаки и открыл канонаду. В то же самое время конница генерал-поручика князя Волконского , предводимая генерал-майором Рибасом, ударила на неприятеля, очистила занимаемое оным место и связала сообщение с войсками князя Голицына , между тем как князь Волконский , следовавший с своею пехотой за конницею, выстроясь в боевой порядок, достиг также своего пункта, и начал канонаду. Тогда Голенищев-Кутузов , обходя горы, чтобы зайти в правый край неприятелю, должен был с великим трудом пробиваться среди окружавших его турок, старавшихся разрезать сообщение между ним и армией. Эти покушения визиря были уничтожены князем Репниным: он приказал генерал-майору Рибасу атаковать неоднократно неприятеля, а князю Волконскому, вытянуть из двух линий три гренадерские полка с артиллериею в левую сторону и приблизиться к горам. Тщетно пехота турецкая, желая воспользоваться отделением войск, бросилась стремительно и в большом количестве на первое каре Екатеринославского гренадерского полка: храбрые воины опрокинули, обратили в бегство неприятеля. В то же самое время толпы турок напали на правый фланг наш, предводимый князем Голицыным ; но были отбиты с значительным уроном и преследуемы конницею до первого их лагеря. Таким образом уничтожил князь Репнин и покушения турок на наш резерв со стороны Дуная, подкрепив оный высланными войсками. Вскоре пехота Кутузова показалась на горах во фланге неприятельском: князь Волконский поспешил переправить за крутой овраг, под горою находящийся, два гренадерских полка для открытия сообщения с Кутузовым . Тогда войска двинулись со всех сторон на неприятеля: князь Голицын пошел в его ретраншамент, князь Волконский в лагерь, а Голенищев-Кутузов во фланг, которое движение решило победу этого упорного сражения, шесть часов при сильном жаре продолжавшегося. Неприятель обратился в бегство к Гирсову; легкие войска преследовали его. Орудий медных отнято тридцать пять, в том числе две мортиры; более четырех тысяч турок пало на месте битвы, кроме умерщвленных на судах, из которых три были взорваны на воздух и столько же потоплены. В числе пленных находился двухбунчужный Мегмет-Арнаут-паша. Знамен взято пятнадцать.

Принеся благодарение Всевышнему с пушечною пальбой за одержанную победу, князь Репнин переправился 2 июля обратно через Дунай и потом велел снять мосты, расположив армию в прежних лагерях. Между тем вступил он в сношения с визирем, который первый заговорил о мире, и желая воспользоваться благоприятною минутой, чтобы даровать оный отечеству, подписал с турецким полномочными в Галаце, 31 июля, предварительные условия: Кайнарджийский договор и последовавшие за оным подтверждены в полном и точном их разуме; река Днестр назначена границею обеих империй; земли, лежащие между Бугом и Днестром, уступлены России. 1-го августа Потемкин, надеявшийся похитить у Репнина двойную славу победителя и миротворца, прибыл в Галац, когда он совершил уже свой важный подвиг: взбешенный этою неудачей, фельдмаршал осыпал заслуженного полководца страшными упреками, присоединил к оным угрозы: "Я исполнил долг свой, - отвечал с гордостию князь Репнин, - и готов дать ответ Государыне и отечеству." Екатерина II наградила его (15 июля) орденом Св. Георгия первой степени; повелела ему быть наместником рижским и ревельским (1792 г.) и, 2 сентября 1793 года, по случаю мирного торжества, пожаловала князю Репнину похвальную грамоту; во второй раз алмазные знаки ордена Св. Апостола Андрея в знак Монаршего благоволения и шестьдесят тысяч рублей на поправление домашних дел.

В 1794 году возникло в Польше безначалие : российские войска, находившиеся в Лифляндии и в Минской губернии, были подчинены князю Репнину. Он вступил в Литву и ревностными, неусыпными стараниями своими восстановил в оной тишину. Императрица наградила его (1 января 1795 года) деревнями, домом в С. Петербурге, похвальною грамотой и вверила ему управление того края с оставлением генерал-губернатором эстляндским и лифляндским. В этом звании князь Репнин находился по кончину Екатерины II.

Император Павел I, по вступлении на престол, произвел князя Николая Васильевича генерал-фельдмаршалом (8 ноября 1796 г.) и, вслед за тем, командиром литовской дивизии, военным губернатором в Ригу, присутствующим в Совете Общества благородных девиц; пожаловал ему шесть тысяч душ в день своего коронования (1797 г.); повелел потом быть орденским канцлером, инспектором инфантерии литовской и лифляндской дивизий; отправил (1798 г.) в Берлин и в Вену, чтобы отвлечь Пруссию от союза с Францией, пригласить австрийский двор к совместному действию против последней державы и предложить великую княжну Александру Павловну в супружество эрцгерцогу Палатину. Посольство это не было увенчано желаемым успехом; ибо король Фридрих Вильгельм III решительно отказался прервать нейтралитет; князь Репнин уволен от службы с позволением носить общий армейский мундир. Тогда удалился он в Москву и, в кругу семейства своего, друзей, оканчивал вечер славной жизни, услаждая оный христианскими размышлениями. В изгнании никогда ропот не исходил из уст благочестивого старца: он чтил волю Царя своего и с благоговением покорялся оной; никто в присутствии его не дерзал осуждать распоряжений тогдашнего правительства.

Воцарился Император Александр I, и князь Николай Васильевич, любимый, уважаемый им, приветствовал внука Екатерины Великой, изъявившего желание шествовать по стопам ее; но не мог служить ему: апоплексический удар прекратил жизнь его, посвященную четырем Монархам, 12 мая 1801 года, на 68 году от рождения. Император дал следующий указ Правительствующему Сенату: "В ознаменование отличного Нашего уважения к воинским и гражданским подвигам генерал-фельдмаршала князя Репнина, в память добродетелей его и любви к Отечеству, коими и в мире и в войне, и на службе и в уединении, до самого конца жизни своей был он преисполнен, и во свидетельство, что истинные заслуги никогда не умирают, но живя в признательности всеобщей переходят из рода в род, согласно желанию его, ближних его родственников и Нам Самим известному, соизволяем, чтоб родной его внук, от дочери его рожденный, полковник князь Николай Волконский принял фамилию его, и отныне именовался князем Репниным. Да род князей Репниных, столь славно Отечеству послуживших, с кончиною последнего в оном не угаснет, но, обновясь, пребудет навсегда, с именем и примером его, в незабвенной памяти российского дворянства!"

Князь Николай Васильевич Репнин - как справедливо описывает его Иван Владимирович Лопухин - был один из тех великих мужей, истинных героев, любителей высочайшей добродетели, которых деяния читают в истории с восторгом удивления и коих величию не понимающие совершенства добродетели, не имеют силы верить . С видом величавым, гордою осанкой, возвышенным челом, глазами, и в маститой старости огненными, коим проведенные дугою брови придавали еще большую выразительность, соединял он веселый нрав, был обходителен, добр до крайности; удивлял всех своею начитанностью, редкою памятью; свободно изъяснялся и писал на российском, французском, немецком, итальянском и польском языках; в молодых летах имел сердце пламенное и был счастлив любовию прекрасного пола; умел поддерживать достоинство своей Монархини; казался иногда гордым по необходимости; был вспыльчив, но не знал мести, и одна только любовь к службе, к порядку увлекала его; неустрашим на ратном поле; предприимчив, дальновиден; смел в советах государственных; неизменен в дружбе; нежный отец семейства и, вместе, верный подданный, прямый сын церкви, друг человечества. Вот доказательства его необыкновенной щедрости и величия души.

Выиграв процесс у одного своего родственника, кн. Л. Р., простиравшийся на несколько тысяч душ, он уступил ему эти деревни, уважая многочисленное его семейство и бедное состояние.

Императрица Екатерина II пожаловала ему шесть тысяч крестьян в присоединенных к России польских областях: князь Репнин предоставил пользоваться доходом с этого имения, состоявшим из двадцати двух тысяч рублей серебром, прежнему владельцу, графу Огинскому по кончину его.

Один провиантский чиновник, кн. Коз., находившийся при нем, впал в глубокую задумчивость; заметив эту перемену, князь Репнин несколько раз спрашивал его: "От чего он так мрачен?" - и не мог узнать настоящей причины; наконец решился употребить последнее средство, пригласил его в свой кабинет и сказал ему: "Друг мой! Говори со мною откровенно, не как бы с начальником, но как бы с отцом духовным: что у тебя за печаль? Я знаю, что ты охотник до карт: не проигрался ли?" Тут чиновник, тронутый до слез благосклонным обращением фельдмаршала, повергся перед ним на колени и объявил, что имел несчастие проиграть шестьдесят тысяч рублей казенных денег. "Вставай, - сказал ему князь Репнин, - ты не один провинился: и я не менее виноват, что, зная страсть твою к играм, доселе оставлял тебя в настоящей должности; и так я обязан участвовать в этом проигрыше. К счастию твоему на днях продал я одну деревню: вот тебе шестьдесят тысяч рублей; но вместе предлагаю и условия: немедленно подай мне просьбу об увольнении из провиантского ведомства и чтоб этот разговор остался навсегда между нами двумя." Только при погребении великодушного вельможи облагодетельствованный им чиновник открыл тайну, тяготившую его.

Под руководством князя Репнина образовались многие государственные сановники: граф Никита Петрович Панин, Яков Иванович Булгаков, князь Дмитрий и князь Яков Иванович Лобановы-Ростовские, Дмитрий Прокофьевич Трощинский и Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий. Суворов, Потемкин-Таврический, Кутузов-Смоленский служили под его знаменами.

Дм. Бантыш-Каменский. "БИОГРАФИИ РОССИЙСКИХ ГЕНЕРАЛИССИМУСОВ И ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛОВ".
СПб 1840 г.

Фёдор Николаевич Голицын

рождение: 7 апрель 1751, Москва, Российская империя, (было 7 апрель 1749) Титул: князь. С рождения был зачислен на службу в лейб-гвардии Конный полк в Санкт-Петербурге. Находился под покровительством своего дяди Ивана Ивановича Шувалова
обучение: 1768, Для совершенствования образования отправлен в гран-тур за границу, где в то время проживал Шувалов. Обучался в Риме, потом в Женеве, дважды общался с Вольтером в Фернее, посетил Вюртемберг, Баварию, Голландию и Англию
войсковое звание: 1771, Получил заочно звание корнета лейб-гвардии Конного полка. Позднее в чине поручика отчислен ко двору
место жительства: ноябрь 1773, Париж, Франция, Шувалов ввёл племянника в высшее парижское общество и представил королю Людовику XVI и Марии-Антуанетте. Они выказывали Голицыну своё расположение и приглашали его на субботние вечера
место жительства: июль 1777, Москва, Российская империя, Прожив во Франции три года, вернулся в Москву. Его приезд в Россию был вызван кончиной его младшего 18-летнего брата, князя Ивана Николаевича
профессия: сентябрь 1777, Санкт-Петербург, Российская империя, Представлен императрице и пожалован в камер-юнкеры
профессия: 1779, Санкт-Петербург, Российская империя, Получил назначение в I Департамент Сената за обер-прокурорским столом
брак : Прасковья Николаевна Репнина (Голицына) , Санкт-Петербург, Российская империя
брак : Варвара Ивановна Шипова (Волконская, Голицына) , 2-й муж
рождение: 1786, Санкт-Петербург, Российская империя, Камергер. Хотел служить только по дипломатической части, или вовсе не служить, но только два раза получал незначительные дипломатические поручения
профессия: 1795, Москва, Российская империя, действительный камергер
профессия: декабрь 1796, Москва, Российская империя, По просьбе старика Шувалова император Павел I назначил Голицына куратором Московского университета, пожаловав при этом чин тайного советника
место жительства: ок. ноябрь 1801?, Париж, Франция, Уехал за границу из-за болезни жены и несогласия между кураторами университета
профессия: 21 ноябрь 1803, Париж, Франция, Уволен от службы тайным советником по случаю упразднения должности куратора Московского университета
место жительства: 19 октябрь 1804, Париж, Франция, Похоронив жену в Париже, князь Голицын вернулся в Россию
место жительства: 1805, Москва, Российская империя, Зиму проводил в Москве, а лето в своей усадьбе в Петровском (Петрово-Дальнее)
место жительства: 1809, Москва, Российская империя, Работал над «Записками», в которых пытался осветить жизнь двора последней трети XVIII века
место жительства: август 1812, Владимир, Российская империя, При приближении французских войск уехал из почти опустевшей столицы с двумя младшими сыновьями во Владимир, где провёл зиму в доме Языкова
место жительства: 1813, Москва, Российская империя, Продолжал жить зимой в Москве, а летом в Петровском, из которых более не выезжал, до самой своей кончины. В Москве Голицын жил широкой барской жизнью, но вёл образ жизни замкнутый, не расточительный. Посещал московское общество и московский клуб, где никогда ни во что не играл. Будучи человеком образованным, свободно владея языками: русским, французским, немецким, английским и итальянским, князь Голицын проводил дни в своем кабинете, где много читал и занимался литературным трудом
смерть: 5 декабрь 1827, Москва, Российская империя, Похоронен в селе Покровском Звенигородского уезда Московской губернии

В двадцати двух километрах к северу от районного центра Парфеньева, образуя большой обжитой остров в океане густых лиственных и хвойных лесов, вольготно расположилось старинное село Матвеево. Доходящие сюда отроги Северных увалов образуют здесь слегка холмистую и очень живописную местность, замечательную удивительным сочетанием ближних и дальних ландшафтов.

Русские летописи повествуют о том, что в первом тысячелетии новой эры на территории лесного Заволжья, как и в восточной части междуречья Волги и Оки, обитало финно-угорское племя меря. О том, что люди этого племени обживали эти места, говорит нам сам “язык земли” сохранившийся в названии местных рек: Во́хтома Пе́сома, И́лезем …

Начиная с IX века в мерянскую землю двумя потоками — от Новгорода и Смоленска — двигались славянские поселенцы: новгородские и псковские охотники, добывавшие в здешних лесах белку, бобра, выдру и в первую очередь — куницу.

Существует предположение, что и само название села произошло от имени главаря охотничьей артели Матвея, избравшего это место для постоянного проживания. Со временем к стойбищу матвеевских охотников стали прибиваться беглые землепашцы, во времена великой смуты бежавшие на восток.

По архивным исследованиям краеведа Дмитрия Фёдоровича Белорукова, первое упоминание о Матвееве относится к 1620 году. Село существовало на территории бывшей Вохтомской волости, входившей в Чухломскую осаду (уезд). Первоначально административное деление было приурочено к рекам, и Вохтомская волость располагалась по берегам реки Вохтомы. Позже часть Чухломской осады была передана в Парфеньевскую осаду, и Матвеево с окружающими его деревнями вошло в состав Окологородней волости Парфеньевской осады. Самостоятельно Матвеевская волость стала существовать только к XIX веку. В то время она входила в Кологривский уезд. Территорию Матвеевской волости пересекал Старо-Вятский торговый тракт из Архангельска через Чухлому, село Ильинское (Валявкино), в Кологрив и Сибирь.

Матвеевская вотчина и её владельцы

Борис Александрович Репнин

История села связана с историей Матвеевской вотчины князей Репниных, которую получил боярин князь Борис Александрович Репнин за заслуги перед отечеством: он участвовал в освобождении Москвы от поляков; поддержал кандидатуру М. Ф. Романова при становлении его на престол и стал опорой царя в государственном управлении.

Большая советская энциклопедия предоставляет нам о Б. А. Репнине следующие сведения: “Б. А. Репнин (… — 1670), князь, государственный политический военный деятель, боярин с 1639 г. С 1638 г. возглавлял приказы: Иконный, Сыскных дел, Золотой, Серебряной, Оружейной палаты и др. В 1642 г. попал в опалу, был выслан воеводой в Астрахань (до 1646 г.). В 1648 — 49 гг. судья Владимирского Судного, с 1652 г. — Разбойного приказов.

1656 – 59 гг. воевода в Смоленске. В 1658 (1657) гг. в отсутствие царя Алексея Михайловича возглавлял Боярскую думу…”.

Матвеевская вотчина была пожалована Б. А. Репнину М. Ф. Романовым в 1629 году. В ту пору в неё входило 5 деревень: Захарово, Рубцово, Григорово, Городище и Кунаково. До Репниных этими землями долгое время владели костромские бояре Сабуровы, древний род которых происходил из Галича. В Костроме они имели свое подворье. Сабуровы были против избрания на российский престол Михаила Романова, за что и лишились своих угодий.

В переписи 1620 г. Матвеево упоминается как деревня. Но поскольку к 1633 г. здесь уже были построены две деревянные церкви, в честь Рождества Богородицы и в честь апостола Матфея, Матвеево стало называться селом и превратилось в центр Матвеевской вотчины князей Репниных. Здесь располагалось и вотчинное правление. В переписи 1646 г. говорится: ”За боярином, за князем Борисом Александровичем Репниным село что была деревня Матвеево , а в нём двор помещиков, а в нём живут приказчики переменные, да двор попа Михеева, да двор пономаря Серёжки Яковлева, да крестьянские дворы”.

Б. А. Репнин со временем передал вотчину своему сыну Ивану. В переписи 1676 г. можно прочесть: “За князем, за Иваном Борисовым Репниным село Матвеево на речке Вохтоме, а в нем двор вотченников, да двор скотский, а в нём живёт скотник Прошка Мартьянов, а крепок он во крестьянстве по писцовым книгам, да в селе крестьянских дворов три да пять дворов пустых, да к селу деревни Григорово, Рубцово, Захарово, Михалёво, Кунаково, Тихоново, да починки Мичурин, Завражье а в них 91 двор, да 7 дворов бобылей, да 17 дворов нищих”.

Никита Иванович Репнин

От Ивана Борисовича село перешло во владение Никите (или Аниките) Ивановичу Репнину (1668 — 1726), князю, военачальнику, генерал-фельдмаршалу (1725 г.), с юношеских лет состоявшему при Петре I. В 1685 г. он поручик потешной роты. Н. И. Репнин — участник Азовских походов 1695-96 гг., с 1696 г. — генерал-майор. В начале Северной войны он командовал дивизией, участвовал во взятии Нотебурга и Нарвы. В Полтавском сражении 1709 г. командовал центром русской армии. В 1709 -10 гг. руководил осадой и взятием Риги. В 1712-13 и в 1715-16 гг. командовал войсками в Померании. В 1712 г. Никита Иванович — генерал-губернатор Лифляндии, с 1724 по 1725 гг. — президент Военной коллегии.

После смерти Петра I А. И. Репнин выступил за провозглашение Екатерины I императрицей, но вскоре был удалён А. Д. Меншиковым в Ригу.

При Никите Ивановиче матвеевские плотники участвовали в построении дворца в Петербурге, конюшни в вотчине Репниных на Орловщине, при нём же построили тёплую церковь в Матвееве. Он начал поощрять отходничество своих крестьян в города на заработки. Во время владения волостью Никиты Репнина и появилось у здешних жителей прозвище агафоны-рябинники .

История эта рассказана в рукописной повести уроженки Матвеева А. А. Избековой “Агафоны-рябинники”. Рукопись повествует, что барин — большой любитель орловских рысаков, задумав построить конюшню в своём Богородицком имении, на Орловщине, приказал своему управляющему прислать ему из Матвеевской вотчины лучших плотников, о мастерстве которых был наслышан. Была собрана дюжина умельцев из Матвеева и окрестных деревень. Старшим в артели был Агафон. Плотники полакомились виноградом, растущим в барской теплице, приняв его за рябину. А когда разгневанный барин призвал их к ответу, условились говорить одно и то же. Так каждый из плотников на вопрос “Как тебя зовут?” отвечал: “Агафон”. И когда барин спрашивал: ”Что ел?”, — каждый говорил: “Рябину!” Так и обругал он в сердцах всех плотников агафонами-рябинниками. Но наказывать не стал, подивившись их смекалке да взаимной поруке. А за плотниками так и закрепилось это прозвище, привезённое ими домой и постепенно перешедшее на всех местных жителей.

В Москву, где Репнины имели дворец, из Матвеевской вотчины везли пушнину, мёд, мясо, зерно.

Пётр Иванович Репнин

После смерти Никиты Ивановича Матвеевской вотчиной владели братья Репнины: Пётр Иванович и Сергей Иванович.

Пётр Иванович Репнин — генерал-аншеф, обер-шталмейстер царского двора; владелец Липецких железных заводов, на которых в 1754 году произошёл бунт рабочих. Репнин, запутавшись в своих финансовых делах, наделал много долгов и просил Екатерину II списать эти долги. Но императрица передала это дело в Сенат, который решил за неуплату долгов отобрать у Репнина ряд имений, в том числе и Матвеевскую вотчину. И в 1768 г. часть Матвеевской вотчины: 25 деревень с 700 душами мужского населения в них — перешло в дворцовый приказ, и крестьяне стали называться “коронными” (государственными). Князь П. И. Репнин часть долгов уплатил, и Матвеевскую вотчину ему вернули, “как жалованную дедову”.

Другая же часть вотчины, принадлежавшая Сергею Ивановичу, после смерти его (оба брата были бездетны) перешла к двоюродному брату Николаю Васильевичу Репнину — фельдмаршалу, прославившемуся в войне России с Турцией, чей портрет вошёл в изданный великим князем Николаем Михайловичем альбом “Русские портреты XVII — XIX веков”. В Русском музее сохранился портрет его младшей дочери — фрейлины императорского двора Прасковьи Николаевны, в замужестве Голицыной.

Николай Васильевич Репнин

Николай Васильевич Репнин (1734 — 1801) — князь, военачальник и дипломат, генерал-фельдмаршал (1796), начинал свою военную карьеру с прапорщика в 1749 г. Участвовал в Семилетней войне 1756 — 63 гг.

В 1762 — 63 гг. был послом в Пруссии, а с 1763 по 1769 г. — в Польше, где активно вмешивался во внутренние дела государства и добился заключения Варшавского договора 1768 года. Во время Русско-Турецкой войны 1768 – 74 гг. Н. В. Репнин командовал дивизией в сражениях при Ларге, Кагуле, участвовал в разработке условий Кючук — Кайнорджийского мира 1774 г. В 1774 — 75 гг. был послом в Турции. При его посредничестве был заключён Тешенский мир 1779 г. между Австрией и Пруссией.

Во время Русско-Турецкой войны 1787 — 1791 гг. командовал дивизией и успешно исполнял обязанности главнокомандующего во время отсутствия Г. А. Потёмкина. После победы при Мачинах Репнин вынудил турок подписать в Галаце предварительные условия мира, ставшие основой Ясского мирного договора 1791 г.

В 70 — 90 гг. ХVIII в. Н. В. Репнин — генерал-губернатор различных губерний. После неудачной дипломатической миссии в Пруссию и Австрию в 1798 г., с целью создания антифранцузской коалиции, был уволен в отставку.

В “Экономическом описании Кологривского уезда” 1790 г. значится: “Село Матвеево с деревнями Григорово, Сазоново, Дедово, Чихачёво, Завражье, Хвостилово, Артёмово с починками Костылёво, Родино, Левино, Горелец, Михалёво, Мичурино, Зяблецово, Савин, Абросимов, Митин, Фёдоровский принадлежит Н. В. Репнину. Всего 640 дворов и людей в них 1597 человек мужского пола и 1970 человек женского. В селе церкви Рождества Богородицы и апостола Матвея деревянные, да дом господский деревянный, земли в вотчине 33000 десятин, из них под строением 210 десятин, под пашней 8 174 десятин, под сенокосом 1 856 десятин, и под лесом 23 269 десятин”.

В Матвееве у Репниных была своя винокурня, где имелись два медных куба, в которых выкуривалось 320 вёдер водки в год. В деревнях было развито приготовление солода, который шёл на продажу и на приготовление пива и браги.

Основным занятием крестьян Матвеевской вотчины было землепашество. Сеяли здесь главным образом рожь, овёс, ячмень, лён и в небольшом количестве — пшеницу. Из овощей выращивали лишь картофель, лук, брюкву. Занимались также животноводством, бортничеством, ремёслами. Особым кормильцем для них был, конечно же, лес. Помимо охотничьей добычи, грибов, ягод, дров для обогрева жилища он давал и сырьё для ремесла.

Хозяйство в то время было натуральное, крестьянам приходилось самим обеспечивать себя всем: ткали дома полотно для белья, грубошёрстные ткани — для одежды; шубы и тулупы выделывали из овчины; снабжая себя обувью, плели лапти из коры липы и берёзовые ступни; валенки катали из шерсти; сапоги — из местного кожсырья; делали посуду из дерева и из глины; сами же изготовляли для себя хозяйственный инвентарь: сохи, бороны, вилы, грабли, телеги, сани, упряжь и пр. На сельских ярмарках можно было купить всё, начиная с корзин и коробов и кончая санями. Самая большая и богатая ярмарка проходила в селе в сентябре, в канун престольного праздника Рождества Пресвятой Богородицы.

Поскольку ни суглинистые почвы матвеевской округи, ни довольно-таки суровые особенности северного климата не способствовали большим урожаям в хлебопашестве, матвеевцам приходилось искать заработки на стороне, т. е. заниматься отхожим промыслом, в основном это было плотникое дело. Отходничество здесь было развито исстари, и владельцы вотчины Репнины его поощряли, так как отходники платили оброк деньгами, даже вместо своих рекрутов покупали рекрутов на стороне, чтобы сохранить своих мужиков-отходников. Матвеевские плотники участвовали в строительстве Нижнего Новгорода, Царского Села, Александрова, Петербурга.

Н. В. Репнин по причине своей военной и дипломатической занятости не мог уделять должного внимания Матвеевской вотчине. Все дела здесь решали приказчики. С крестьян увеличивался оброк. Селяне, дабы свести концы с концами в своих хозяйствах и расплатиться с барином, всё чаще уходили на заработки в города.

Всё больше тяжесть крестьянской работы ложилась на плечи женщин.

Волконские-Репнины

Николай Васильевич Репнин отдал Матвеевскую вотчину дочери своей Александре Николаевне, вышедшей замуж за князя Г. С. Волконского. За значительные заслуги перед отечеством князей Репниных царь решил сохранить эту фамилию, и к фамилии “Волконский” было прибавлено “Репнин”. Эта чета Волконских-Репниных явилась родителями декабриста С. Г. Волконского. После смерти Г. С. Волконского в 1824 г. вотчина перешла во владения к его сыну Николаю Григорьевичу Волконскому, а после кончины Николая вотчиной завладела его жена Варвара Алексеевна Разумовская. Варвара Алексеевна отдала вотчину в приданое дочери Елизавете Николаевне, вышедшей замуж за П. И. Кривцова (брата декабриста С. И. Кривцова).

Вторая часть вотчины, что располагалась за рекой Вохтомой и состояла из 117 душ, отошла в приданое другой дочери Варвары Алексеевны — Прасковье Николаевне, вышедшей замуж за Голицына.

Матвеевцы уже давно соединили две части вотчины Барским мостом. Во владения Волконских вместе с Матвеевом вошли деревни Захарово, Рубцово, Городище, Кунаково, половина Бабкина (вторая была у Раевской), Зайцево, Григорово. Дарья Репнина вышла замуж за Коленберха.

Несколько деревень у Репниных купил чухломский помещик А. И. Шипов — прокурор в Петербурге. Впоследствии он их отдал в приданое дочери, вышедшей замуж за предводителя Костромского дворянства С. Ф. Купреянова.

Пётр Михайлович Волконский

К середине ХVIII века Матвеевская волость почти вся находилась во владение Петра Михайловича Волконского.

П. М. Волконский (1776 — 1852) — светлейший князь, сановник, член Государственного совета (1821), генерал-фельдмаршал (1843), участник Отечественной войны 1812 г. Был генерал-квартирмейстером армии в 1810 — 1812 гг., являлся основателем Петербургского военного училища колонновожатых. В 1813 — 1814 гг. Волконский состоял в должности начальника Главного штаба Александра I; с 1813 по 1823 гг. возглавлял военное управление, был участником Венского конгресса 1814 — 1815 гг.

Алексей Петрович Репнин (Волконский)

После кончины Петра Михайловича во владение вотчиной вступил Алексей Петрович. К этому времени род Репниных обеднел. Дворец, принадлежащий Репниным на Фонтанке, пришлось продать и поселиться в Москве на Остоженке. Для Репниных, всегда кичившихся своим богатством и родовитостью, это явилось страшной бедой. Бедность отрезала их от большого света.

Тяжёлым ударом было то, что относиться к ним стали как к инородцам, министры обращались через третье лицо, коллеги “заболевали”, когда нужно было ехать к Репниным. Алексей Петрович старался соблюдать все нормы света, несмотря на неоплаченные векселя, задолженность ростовщикам, заложенное в ломбарды серебро, но положение усугублялось.

Немалый урон финансовым делам нанесло и то, что в их Матвеевской вотчине случился пожар. Село горело не раз. А в 1849 г. Матвеево сгорело полностью. Сгорели и 10 только что отстроенных, новых домов. Нужно было отстраивать село заново.

В расстроенных чувствах Алексей Петрович всё чаще открывал шкатулку чёрного дерева, привезённую из турецкого похода. В ней хранились 7 листов с родословной Репниных. С гордостью говорил он сыну Николаю, что род их древнее рода Ивана Калиты, что их предков хоронили на Красном холме, рядом с собором, где погребали царей. Вспоминал он домовую церковь, спектакли, фамильное серебро, собиравшееся 30 лет; дворцы в Москве и Петербурге (рядом с Зимним дворцом); свою мастерскую и огромную библиотеку со старинными учёными книгами. “Ты должен вернуть былую славу Репниных. Для этого у тебя есть всё: ум обаяние, умение видеть людей, находить ключи к их сердцам, образование. Репнины всегда служили России, её величию”.

Николай всё же стал дипломатом. Но — без заграничной практики, без знания живого языка. Поехал в Англию, взяв меха, водку, столовое серебро, словари. Пришлось даже продать часть старинных икон, так нужны были деньги. А перед глазами возникал дворец деда: Зелёный зал, Банкетный зал, салон, зеркала в золотых рамах, мрамор камина, шкафы красного дерева, кабинет, библиотека, галерея предков… И всё глубже и мучительнее терзало сердце тоскливое чувство: не вернуть былую славу Репниных.

Те же думы печалили и его брата Илью в Черногории.

А Матвеево жило своей нелёгкой жизнью. Крестьяне решали свои бытовые проблемы, строились, женились, рожали детей, крестили их в своей церкви, учили при ней, отпевали усопших близких.

Ко времени владения вотчиной Алексея Петровича относится замечательное описание взаимоотношений матвеевских жителей, образа и особенностей их верования, отражающее их духовно-нравственное состояние и отношение к церковным установлениям, данное в “Характеристике прихожан Рождества-Богородицкой церкви села Матвеева” [*]: ”…Прихожане церкви усердны, в храм ходят в воскресные и праздничные дни в значительном числе, во время богослужения стоят благоговейно, с охотою слушают произносимые поучения. В нарочитые дни общественных Богомолебствий, назначаемых во время засухи, безветрия, моровой язвы и т. п., из домов собираются всем семейством в церковь и усердно, с коленопреклонением молятся Господу о ниспослании милости…

Вообще, прихожане отличаются кротостью, беспрекословным послушанием властям, почтением к старшим и повиновением родителям. Непослушные дети изгоняются родителями, не получая ничего из общего хозяйства, и никогда не смеют обижаться на них. Такие поступки отцов по отношению к детям заставляют последних всегда быть почтительными к ним…

Многие, особенно престарелые прихожане, приходят во все четыре поста к исповеди или причастию. Многие вдовы и старухи отказываются на всю жизнь от употребления мяса и рыбной пищи, хмельных напитков, соблюдают посты по понедельникам, добровольно принимают обеты, состоящие в хождении в далёкие места для поклонения Святым мощам или особенно чтимым Святыням Христианским…

Господствующий порок между прихожанами мужского пола сквернословие… Между женщинами особенно развиты предрассудки. Верят всяким наговорам, колдунам (известно, пройдохи пользуются безнаказанно глупостью ближнего), от которых берут какие-то списки, списки эти опускают в ключевую воду и водой этой обливают маленьких своих детей.

На кресты навязывают чеснок, змиевы головы в надежде, что талисманы предохраняют от порчи и дурного глаза. Верят в чертей — домовых, леших, водяных. В великий Четверг выкликают коров в трубу, чтобы летом ходили домой. Маленьких ребят посылают до солнышка в лес, чтобы куры несли больше яиц…

Вообще, прихожане наши имеют один к другому большое сочувствие, хотя особенных подвигов человеколюбия между ними не заметно.

Во время неурожайных годов достаточные снабжают бедняков зерновым хлебом без всяких процентов, ожидая уплаты по году, по два и более. Погоревшим… привозят безвозмездно лес на стройку по бревну и по два, не требуя за это никакого угощения… Летом маломощным помогают в напольных работах, а зимой, когда иной хозяин вздумает перевезти свою избу или двор — подвозят по просьбе его безвозмездно брёвна с места, где они заготовлены, хотя они и находились от селения в верстах семи, осьми и более. Для умерших безвозмездно приготовляют гроб, роют могилы, хотя бы это случилось в самую дорогую для работы пору. Нищие, ходящие здесь из разных приходов, получают всегда посильное подаяние… Особенным сочувствием пользуются калики перехожие, распевающие песни из Священных книг, Четь-Миней и других апокрифов”.

После отмены крепостного права в 1861 г. положение крестьян-бедняков, которые, естественно, составляли большую часть селян, не улучшилось, а владельцы Матвеева Репнины и совсем мало стали уделять внимания своей вотчине, хотя большие угодья земли и леса принадлежали им.

Матвеевские крестьяне не могли обеспечить зерном даже себя. Всё больше зерна, круп, муки стало завозиться из Нижнего Новгорода, Чебоксар, Западной Сибири…

Торговля и отходничество ещё при крепостном праве позволили некоторым предприимчивым матвеевцам быстро выкупить личную свободу и надел земли, открыть свои лавки, трактиры, мастерские, мельницы на реке. Например: А. П. Тараканов имел дегтярный завод, И. И. Крылов — две мельницы, И. И. Смирнов — бакалейную лавку…

Существует письменное свидетельство местного народного стихотворца-бытописателя Н. К. Малютина, характеризующее развитое предпринимательство в селе:

…На сто дворов здесь три трактира:
Один — с подачею вина;
Одна казённая квартира —
Арестный дом. За ним видна
Больница, школа и правленье.
Но этот перечень не весь, —
Ещё там было заведенье…
“На вынос” продавали здесь.
Тогда оно открылось только
И называлось “монополька”.
Две-три лавчонки бакалейных…

С большим размахом в селе дважды в год, в большие праздники, обычно на Крещенье (19 января) и на Рождество Богородицы (21 сентября), проводились ярмарки, и сами праздники справлялись по-русски щедро, от души.

В платёжной книге за 1891 г. можно осведомиться, какие платежи приходилось исполнять матвеевским крестьянам: государственный поземельный налог, выкупные платежи, губернские и уездные земские сборы, сборы на мирские волостные расходы, на сельские расходы, страховой сбор, на содержание училищ.

Совсем бедных к началу ХХ в. насчитывалось 29 хозяйств.

После смерти А. П. Репнина вотчина перешла к его сыну Николаю. Николай Петрович, занявшись дипломатической карьерой, никакого внимания своим владениям не уделял.

Отходники, будучи в городах свидетелями, а иногда и участниками революционных событий 1905 — 1907 гг., приезжая домой, везли с собой листовки, революционные книги, рассказывали о забастовках и о самой революции, о казни братьев Цветковых в Нижнем Новгороде.

Сведения 1907 г. по Кологривскому уезду говорят о том, что в селе Матвееве в это время существовало 129 домов, в которых, по переписи 1897 г., проживало 598 человек. Из них 280 душ мужского пола и 318 — женского. В селе действовали 3 кирпичных завода и 3 водяные мельницы; имелась школа, базар, ярмарка и почтовая станция.

Во всей Матвеевской волости насчитывалось 43 населённых пункта, 2 из которых имели статус сёл (Матвеево и Ильинское), остальные значились деревнями и починками. Преобладающим промыслом по волости названо плотницкое дело. В состав Матвеевской волости по статистическим данным за 1907 г. входили деревни, сёла и починки: Абросимов (Болотово), Артемьевский, Бабкино, Бакино, Бахарево, Бабарыкино, кордон Герасимов, Городище, Григорово, Горелец, Далевский (Кошкино), Дедово (Мартьяново), Ермахино, Желнино, Зайцево, Захарово, Зяблецово, Ивановское, Ильинское, Костылёво, Кунаково, Кузьминский, Матвеево, Меледино, Митькино, Мичурино (Максимово), Никанцево (Михалево), Оськино, Орешково, Полома, Полушкино, Потупово, Потаповский, Рябцово, Семёнов (Полома), Сергеево, Сидоров, Созонов (Горюшкино), Телегино, Федоров (Заровняйский), Фомин (Валов).

В 1911 г. в селе был поставлен памятник Государю Александру II. В честь этого события состоялся митинг с участием множества народа.

Митинг в селе Матвееве в честь открытия памятника Императору Александру II. Фото 1911 г.

В 1914 г. началось строительство нового здания для земской больницы, действующей с 1910 года, и здания училища. Договор об этом строительстве с Кологривской земской управой заключила плотницкая артель Александра Илларионовича Ластикова из 29 человек.

В 1917 г. большевики, пришедшие к власти, лишили Репниных вотчины. О бывших владельцах села князьях Репниных напоминают нам и поныне старые липы в саду у ветхого здания больницы, построенного в 1914 г. на территории барской усадьбы. Это остатки липовых аллей парка, окружавшего большой княжеский дом. Сам дом Репниных сгорел в 1921 г., когда в нём уже размещалось волостное правление. На его месте в 1923 г. было построено двухэтажное здание, в последующие годы отданное школе. Из-за некоторой удалённости от основных школьных зданий называли его “камчатка”.

Вблизи бывшего парка ещё существует пруд, за которым прочно закрепилось, сохранившись и до нынешних дней, название “Баринов”.

_____________________________

[*] Отчёты священноццерковнослужителей Рождества-Богородицкой церкви с. Матвеева, представленные в Костромскую епархию за 1864 г.